Из Моршанска были высланы три брата Благовещенских. Были они из мещан, все грамотные и довольно начитанные. При НЭПе имели свое мануфактурное предприятие, все были богатыри — по два метра ростом, и умерли все по очереди…
Обо всех уже не вспомнить, так много было умерших от голода, непосильного труда и болезней. Однозначно только одно — в стране стоявшие у власти могли делать все, что угодно, без суда и следствия арестовывать ни в чем неповинных людей. Мучить их и расстреливать, а также обращать в рабов. Вначале они расстреляли Помазанника Божьего со всей его семьей. Но все тогда промолчали, и они убили миллионы промолчавших.
Все спецпоселенцы были глубоко верующими людьми и все ниспосланное на их долю принимали как Божью кару за смерть царской семьи и за то, что не смогли ее уберечь. Все они стойко терпели все унижения и оскорбления и не противились злу и насилию, ибо противное, по их разумению, значило неверие в Бога. Каждая семья привезла с собою в ссылку икону — единственное, что можно было взять с собой незаметно из всего отобранного у них имущества. Все эти иконы были родовыми и оттого особо почитаемыми. В землянках и бараках иконы приходилось особенно тщательно прятать, так как если комендант и его прихвостни дознаются о существовании иконы, хозяину не избежать 25-го штрафного барака, а оттуда редко кто выходил живым. И оставалось всем этим людям терпеть, веруя и надеясь на Бога".[57] Только уже после войны в 1947 году спецпоселенцам были выданы паспорта, но далеко не всем… Для большинства такая жизнь продолжалась до самой смерти Сталина. Да что греха таить, и до сего времени. Судьбы людские были сломаны и исковерканы. Ни один из спецпоселенцев не вернулся на свою Родину. Их родимые гнезда были разрушены и им некуда было возвращаться. За годы каторжного труда, особенно во время II мировой войны, спецпоселенцы из крестьян-хлебопашцев превратились в квалифицированных рабочих огромного завода, так сказать, «спецов». Все дети «кулаков» и сами «кулаки» считались самым ценным рабочим товаром, так как находились на положении рабов без права выезда. Они начинали строительство завода рядом со своим поселением, рыли котлованы под его цеха, а потом на этом же заводе работали. Очень многие из спецпоселенцев умирали от непосильной работы и других лишений, целыми десятилетиями ни одного раза так и не наевшись досыта. А красавец завод, построенный ими, стоит и дышит дымом своих труб на их костях.
Так коммунисты выполняли свой первый пятилетний план. Никого они так и не догнали, а людей уложили в могилы многие миллионы, истребив таким образом русское крестьянство. В первые годы работы этого завода на эксплуатацию вагранки завода посылали спецпоселенцев, как на фронте в штрафную роту. Все, кто там тогда работал, долго не жил. Охраны труда никакой не было. Негде было даже помыться, так с работы черными, как негры, и тащились в свой барак и там валились на нары до следующей смены, которая длилась по двенадцать часов и более.