Мишель Стогман, маленький мошенник из дома на углу улицы, хохотал громче всех, когда ребята высмеивали меня за то, что я хочу стать полицейским. А однажды я видел, как он напал на Джуда Дженкинса, на старину Джуда, и отнял у него получку. Я был единственным свидетелем этого происшествия. Через два дня после того, как я получил повестку, приятели Стогмана вытянули меня из дома и хотели преподать урок. К счастью, мимо как раз проходил полицейский. Двоих он прогнал, а третьего, который как раз собирался ударить его ножом, я сбросил через перила маленькой террасы, и он сломал себе позвоночник.
В банде много кричали по этому поводу, но притронуться ко мне после этого побоялись — в полицейском участке сидели далеко не дураки. А потом наступило время, когда и я сам стал дежурным полицейским этого квартала.
— Все по-старому? — Голос Марты вывел меня из задумчивости. Я почувствовал, что лоб мой нахмурен, а глаза сильно прищурены, и проворчал:
— Приблизительно...
— Ты никогда не заходил в этот район?
— Не хотелось, — признался я и добавил, кинув на нее взгляд:
— Я же не знал, что тут живешь ты, Марта.
— Разве это что-нибудь могло изменить?
Я пожал плечами. Но она уже поняла, что наверняка кое-что бы изменилось, и довольно улыбнулась.
А потом мы стояли на перекрестке и ждали, пока не зажжется зеленый свет, потом перешли улицу и зашли в ресторанчик, который все называли «Донованс лайв». Уже издали можно было учуять запахи, доносившиеся оттуда. Но эти запахи свидетельствовали о солидном возрасте заведения. Пахло спертым воздухом и кислым пивом. Боковой вход вел в зал, а главный — непосредственно в бар.
Бар был очень маленьким, но в нем все-таки нашлось бы место, чтобы выпить рюмочку. Парень, увидевший, что Марта ведет меня в бар, хотел преградить нам дорогу, но, получив от меня короткий удар по почкам, лишь вскрикнул и пролил свою выпивку. Ухмыляющиеся рожи мгновенно вытянулись, а я в это время вышвырнул парня из-за стойки к стене, где он попытался обрести равновесие.
Марта мило улыбнулась, и человек, сидевший за стойкой, сразу же уступил ей свое место. Мы заказали две большие кружки пива.
Парень оторвался от стены и направился в нашу сторону. Он был крупный и жирный, во рту его торчала сигара. Кто-то давным-давно сломал ему переносицу, но, видимо, это недешево обошлось его сопернику. Здесь он был важным человеком, а шляпа «дерби» придавала ему вид маленького грязного политикана.
Бармен навострил уши, а толстяк сказал:
— Послушай, легавый!
Я обернулся, он перебросил сигару в уголок рта.