— Долго?
— Э-э-э… нет, совсем недолго.
— Тогда я лучше продолжу. В конце концов, это только справедливо.
Стивен взвесил ее слова.
— Абсолютно справедливо, — повторила она, вновь принявшись за свое.
Все тело Стивена охватило неизъяснимое наслаждение. Будто тугая пружина свернулась у него внутри. Словно почувствовав, что время осторожной ласки миновало, Белль обхватила пальцами его напрягшуюся плоть, и рука ее, подчиняясь древнему инстинкту, задвигалась. Конец наступил почти мгновенно. Стивен судорожно ахнул, содрогнулся, и его семя, извергнутое мощным толчком, залило не только его живот, но и руку Белль.
Немного придя в себя, Стивен приоткрыл глаза, взглянул в лицо жены и с удивлением увидел на нем нескрываемое торжество.
— Тебе это понравилось, — чуть слышно прошептала она.
— Еще как! — прошептал он в ответ. — Держу пари, тебе тоже, маленькая ты распутница.
Белль кивнула и подняла на него глаза.
— Ну а раз тебе понравилось, думаю, ты не станешь спорить, что пари выиграла я, — заявила она.
На лице Стивена появилось озадаченное выражение, и Белль торжествующе ткнула пальцем в его ноги, покрывшиеся гусиной кожей:
— Ты весь в мурашках — не только ноги, но и руки! Даже волосы встали дыбом! Так что учти — шляпка за тобой! Стивен встал и потянулся за полотенцем.
— Согласен. Но я требую реванша! Клянусь, что ты уснешь не раньше, чем тоже покроешься мурашками! Я уж позабочусь об этом, можешь поверить мне на слово!
Белль вытерла руки полотенцем и тоже встала. На лице ее сияла улыбка.
— Что-то подсказывает мне, что и это состязание я тоже выиграю, Стивен.
— Выиграем мы оба, — пообещал он. И потянулся за одеждой. — Осталось только одно…
— Что?
Вместо того чтобы ответить, Стивен взял ее руку и осторожно стряхнул с нее жемчужно-серебристые капли. А потом надел ей на палец гладкое золотое кольцо.
— Ой, Стивен! Спасибо! — с искренней радостью воскликнула Белль. — Какое красивое!
— Ну, может быть, теперь ты почувствуешь себя самой настоящей невестой, — пробормотал он, поднося ее руку к своим губам.
В комнате было темно и тихо. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был шорох дождя за окном. Только теперь, когда уставшая Белль мирно спала возле него, Стивен наконец поверил, что ей ничто не угрожает. И в душу его снизошел покой. Только одно омрачало его мысли и мешало уснуть. Какое-то смутное чувство неудовлетворенности не давало ему покоя.
Перед тем как уснуть, они долго занимались любовью… но причина была не в этом. Стивен вновь и вновь терял голову в объятиях Белль. Это было похоже на сладкую смерть. Но умирал он только затем, чтобы возродиться вновь, забыв обо всем, кроме страсти, которую будила в нем Белль.