– Наверняка вам в Англии все это кажется пустяками, не стоящими внимания, – проницательно заметил хозяин дома.
– Мы так мало знаем о нынешней ирландской политике, святой отец! – произнес я. – Вы полагаете, Гитлер пытается воспользоваться движением генерала О'Даффи?
– Этот безбожник?! – воскликнул мой собеседник. – Он может, да, может. Но Де Валера намерен соблюдать нейтралитет.
– В то время как синерубашечники и крайние республиканцы предпочли бы устроить беспорядки, – заключил я.
– Я тоже так считаю. Но я не особенно разбираюсь в политике, – ответил отец Бреснихан, улыбаясь.
– Тогда вы – единственный ирландец, не разбирающийся в этом, – улыбнулся я в ответ.
– О нет, неправда! Просто многие здесь до сих пор не оправились от горя, но большинству наших людей опротивело насилие, и они хотят только мира и спокойствия, – печально произнес священник.
– Евангелие от изоляционизма? – Боюсь, мои слова прозвучали слишком резко.
– Евангелие творцов христианского общества на руинах последних двадцати лет.
– Но разве это не христианский долг – бороться против нацистского мировоззрения? – заявил я.
– Думаю, британская армия пополнится немалым числом ирландских добровольцев, когда придет время.
– Но Дэв не собирается возвращать Англии порты по Договору, – возразил я.
– Не собирается, – подтвердил святой отец. – Это все равно что напрашиваться на вторжение немцев.
Отец Бреснихан налил мне еще чашку восхитительного кофе Кэтлин и открыл новую пачку сигарет.
– А в вашем приходе есть сторонники синерубашечников? – поинтересовался я.
– Слава богу, нет, – ответил церковник. – Во всяком случае, мне об этом неизвестно. Епископ жестко настроен против этого движения. Однако при всем желании вряд ли можно выяснить, не примкнул ли к ним какой-нибудь честолюбивый юноша в надежде возвыситься.
– Например, Кевин Лисон, – беспечно предположил я.
Святой отец был шокирован:
– Кевин? О нет! Он амбициозен, но не настолько, чтобы играть в темные игры. Кевин черпает силы в соперничестве со старшим братом. Фларри – герой в отставке, но в глазах людей он до сих пор окружен романтическим ореолом. Кевин не участвовал в беспорядках и не сражался в Гражданской войне. Для этого он слишком осторожен.
– Шеймус называет его выскочкой, – заметил я небрежно.
– Неужели? Это уж слишком, – произнес хозяин дома. – О'Донован – один из последних романтиков уходящей эпохи, преклоняющийся перед ее героями. Он никогда не признает, что Кевин помогает возрождению страны.
«И набивает собственный карман», – чуть было не вырвалось у меня. Вместо этого я поведал, что Фларри и миссис Лисон пригласили меня в гости. Отец Бреснихан бросил на меня очень странный взгляд – я на мгновение почувствовал себя голым.