Она вновь опустила очаровательные глаза. — Не знаю. — Раздался еле слышный шепот. — Вот если бы вы не приходили…
Он это понял как «наверное, да». Состояние невесомости охватило его. «Не знаю» окрыляло, звало за горизонт, устремляло выше и выше. — Знаешь, глухо, не глядя на НЕЕ, продолжил он, — я часто после знакомства с тобой стал уединяться. Бывает, выезжаю и останавливаюсь где-нибудь в укромном месте, где мало народу. Включаю мелодии далекой молодости и слушаю, слушаю. И каждая мелодия олицетворяет собой соответствующие грезы. И как-то, как романтический сон, пригрезилась мне картина. Большой, пустой и холодный зал. Играет музыка тех лет. Мы танцуем с тобой. Правой рукой я держу тебя, а левая свободна. Потому что ты то и дело поправляешь спадающие волосы. И вот, в очередной раз, ты поднимаешь руку. Я ловлю её, потом тихонечко опускаю вниз и сам поправляю непослушную прядь. Ты удивленно поднимаешь на меня глаза, некоторое время смотришь. Но потом не выдерживаешь моего взгляда. Переводишь дыхание и кладешь голову мне на плечо. От твоих волос исходит неповторимый аромат. И я счастлив тем, что я твоя опора. И во мне появляется столько сил, что способен перевернуть землю. Потому, что ты со мной. Потому, что хочу тебя сделать самой счастливой. Помнишь ту мелодию, после которой я выключил магнитофон?
— Помню, у меня она есть. — Вот слушаю её, и совершенно другие ассоциации. Будто сама мелодия говорит о том, что мы сидим друг перед другом. Ты смотришь куда-то в сторону, а я что-то такое говорю, говорю. И столько огня во мне, что растаял бы даже айсберг.
ОНА сидела вся розовая. Каждое его слово, полыхающее жаром, как семя любви, западало в душу, произрастая стебельками нежности. ОНА зримо представила себе тот большой холодный зал, ощутила на своей талии его руку, его восхищенные глаза, ласкавшие ЕЕ лицо, свою руку в его руке. И ОНА потянулась к нему. Мысленно, подсознательно, робко, но потянулась. Поверила! Такой искренности на своем веку ОНА просто не помнила. Мужчин, обыкновенных ухажеров, хватало всегда. Это в порядке вещей. ОНА умеет с ними справляться. Но этот… О господи, подумала ОНА, надо заканчивать. Чем дальше, тем хуже. Я, как рыба, попавшая в сети. Надо выбираться. Еще немного, и будет поздно.
Дождавшись паузы, ОНА попросила отвезти домой. Тем более, что уже смеркалось. Время приближалось к шести. На кладбище, кроме них, никого не было.
Он встрепенулся.
Уже подъезжая к дому, спросил ЕЕ. — Как, по-твоему, что бы я сделал, будь у меня выбор. С одной стороны, ты и твои дети. С другой — один миллион денег. Что бы я выбрал? Она неопределенно пожала плечами. — Не знаю. — Даже с экономической точки зрения я выбрал бы тебя. С тобой я заработал бы гораздо больше. Машина остановилась. — Значит, мы договорились? — полуспросила ОНА. — Всего хорошего. Он не ответил, лихорадочно прикурил, провожая ЕЕ грустными глазами. Куда ОНА идет? И зачем? Вспомнил выражение друга — «какое несправедливое распределение».