– Как?
– Когда мы доставляли друг другу удовольствие. Это единственный способ.
– Но я чувствую себя хорошо, – сказал Тревиз.
– Вирус еще не активен. Его должны активировать, когда вернется рыболовецкий флот. По нашим законам это должны решать все… даже мужчины. Все, конечно, решат, что это должно быть сделано, и мы продержим вас здесь до тех пор, пока это не начнется. Уходите сейчас, пока темно и никто ничего не подозревает.
– Почему ваши люди делают так? – резко спросила Блисс.
– Ради нашей безопасности. Нас немного и мы имеем многое. Мы не хотим, чтобы жители Внешних Миров вторглись к нам. Если кто-то из них придет, а затем расскажет о нас, за ним придут другие, поэтому сейчас, когда впервые за долгое время прибыл корабль, мы должны быть уверены, что он уже не уйдет.
– Но тогда почему ты предупредила нас? – спросил Тревиз.
– Не спрашивай об этом… Впрочем, я скажу тебе, потому что услышала это снова. Слушай…
Из другой комнаты доносилась игра Фоллом на флейте – нежная и бесконечно приятная.
– Мне невыносимо уничтожение этой музыки, – сказала Хироко, – и то, что этот ребенок тоже умрет.
Тревиз сурово спросил:
– Так вот почему ты отдала флейту Фоллом? Ты знала, что получишь ее обратно, когда она умрет?
Хироко испуганно посмотрела на него.
– Нет, об этом я не думала. А когда это пришло мне в голову, я подумала, что это не должно случиться. Уходите вместе с ребенком и заберите флейту, чтобы я больше никогда не видела ее. Ты будешь в безопасности, вернувшись в космос, а вирус в твоем теле, оставшись неактивным, через некоторое время умрет. Я же прошу, чтобы никто из вас не говорил об этом мире, чтобы никто больше не знал о нем.
– Мы не будем говорить об этом, – сказал Тревиз.
Хироко подняла голову и, понизив голос, спросила:
– Можно мне еще раз поцеловать тебя, прежде чем ты уйдешь?
– Нет, – ответил Тревиз. – Я уже был заражен, и этого мне достаточно.
– Потом добавил более мягко: – Не плачь. Люди спросят, почему ты плачешь, а тебе нечего будет сказать… Я забуду о том, что ты сделала со мной, зная о твоих усилиях спасти нас.
Хироко выпрямилась, старательно вытерла щеки тыльной стороной ладони, глубоко вздохнула и сказала:
– Спасибо тебе за это. – После этого она быстро ушла.
– Мы погасим свет и будем ждать, – сказал Тревиз, – а потом уйдем… Блисс, скажите Фоллом, чтобы кончала игру на флейте. И, конечно, не забудьте инструмент… Затем мы пойдем к кораблю, если сумеем найти его в этой темноте.
– Я найду его, – сказала Блисс. – Моя одежда, оставшаяся на борту, хоть и слабо, но тоже является Геей. – И она скрылась во второй комнате.