– Потому что Пил хочет лететь с вами, а если он полетит, то будет несчастлив с любой другой частью Геи, кроме меня.
Пилорат, скромно сидевший на стуле в другом углу (спиной к своему собственному изображению, как отметил Тревиз), мягко сказал:
– Это правда, Голан. Блисс – МОЯ часть Геи.
Блисс вдруг улыбнулась.
– Это довольно необычно – думать таким образом. Это так чуждо…
– Что ж, посмотрим. – Тревиз закинул руки за голову и начал наклоняться назад на своем стуле. При этом тонкие ножки затрещали, так что он, решив, что стул недостаточно крепок, чтобы выдержать эту игру, вновь поставил его нормально. – Останетесь ли вы частью Геи, если покинете ее?
– Я не могу не быть ею. Впрочем, я могу изолировать себя, если мне грозит серьезная опасность, так, чтобы она не перешла на всю Гею, или, если есть какие-то другие причины для этого. Однако, это только в случае опасности. Обычно же я буду оставаться частью Геи.
– Даже если мы прыгнем через гиперпространство?
– Даже тогда, хотя это и осложнит дело.
– Признаться, это малоутешительно.
– Почему?
Тревиз сморщил нос, как будто почувствовал дурной запах.
– Это значит, что все сказанное и сделанное на моем корабле, то, что увидите и услышите вы, будет увидено и услышано всей Геей.
– Я – Гея, поэтому все, увиденное, услышанное и почувствованное мной, увидит, услышит и почувствует Гея.
– Вот именно. Даже эта стена увидит, услышит и почувствует.
Блисс взглянула на стену, на которую он указал, и пожала плечами.
– Да, и эта стена тоже. Ее сознание ничтожно мало, поэтому она чувствует и понимает крайне мало, но, полагаю, под влиянием нашего разговора в ней происходят какие-то субатомные изменения, которые могут оказаться важными для всей Геи.
– А если мне захочется уединения? Может, я не хочу, чтобы стена знала, что я говорю или делаю.
Блисс казалась рассерженной, и Пилорат решил вмешаться.
– Вы знаете, Голан, я не хотел встревать, поскольку явно многого не знаю о Гее. И все же, я был с Блисс и сделал кое-какие выводы. Если вы идете сквозь толпу на Терминусе, вы видите и слышите великое множество вещей, и можете запомнить некоторые из них. Возможно, вы даже сумеете воспроизвести их при правильной церебральной стимуляции, но большей частью это вас не касается. Вы пропускаете это мимо, даже если видите какую-нибудь эмоциональную сцену и она вас интересует. Если она не касается вас лично, вы ее забываете. То же происходит и с Геей. Даже если вся Гея будет знать о ваших личных делах, это не значит, что они ее заинтересуют. Я прав, дорогая?
– Я никогда не думала об этом так, Пил, но в твоих словах что-то есть. Но это уединение, о котором говорил Трев… то есть я хотела сказать Тревиз… ничего не значит для нас. Фактически я/мы/Гея находим это непостижимым. Но хотеть быть частью… чтобы твой голос был неслышим, твои поступки не замечены, твои мысли непрочитаны… – Блисс энергично покачала головой. – Я говорила, что мы можем блокировать себя в случае опасности, но кто может захотеть жить так хотя бы один час?