— Господа! — воскликнул герцог Беррииский и сделал паузу, поводя во все стороны своей массивной, ушедшей в воротник головой и окидывая ирису тствуюгцих испытующим взором выпученных глаз. — Кто здесь за начальника';'
— И, увидев у большинства из окружающих зеленые кокарды, добавил: — Очевидно, это солдаты герцога Граммона. Где ваш командир, господа?
Кто-то из толпы ринулся к двери, словно тот, кого звали, был в двух шагах; и правда, требуемый офицер, как по волшебству, показался на пороге-он прибежал прямо с улицы, его нашли возле часовни, где он дожидался графа Артуа, погруженного в благочестивое раздумье.
— А, это вы, де Рейзе? — сказал герцог. — Препроводите этого человека в трактир, пусть мой отец…
На лице человека в тулупе выразилось изумление, впрочем сразу же подавленное.
— Я пойду сам, ваше высочество, — шагнув к двери, промолвил он с притворным почтением, которому противоречили сверкнувшие глаза, — провожать меня незачем. Ведь это трактир на соседней площади?
Все расступились перед ним. Герцог, не прекословя, крикнул ему вдогонку:
— Вы так и не назвали себя? Кто же вы?
— Я майор второго гусарского полка Симон Ришар, — ответил незнакомец. — Только, господин де Рейзе-если я верно расслышал ваше имя, — сделайте милость, не прикасайтесь ко мне. Я не выношу панибратства… — И он резким движением сбросил руку, которую Тони положил ему на плечо.
Допросив возвращавшегося из плена майора и оставшись в трактире одни, граф Артуа, его сын и маршал Мармон растерянно переглянулись. Верность показаний не подлежала сомнению, слишком уж подробно передана каждая мелочь, да и о самом рассказчике явно нельзя судить по одежде. Как же быть?
Продолжать двигаться на Лилль, рискуя столкнуться с бандой мятежных солдат, численно превосходящей ту часть королевской гвардии, какая сопровождает их и не насчитывает даже полутора тысяч человек?.. Разумнее всего свернуть на Бетюн, хотя бы уж для того, чтобы отдать распоряжение остающимся, когорых никоим образом нельзя увести с собой. А вдобавок поклажа, кареты, лошади! По правде сказать, богатства графа Артуа находились при нем. недаром вся его карета была загромождена бочонками. Ибо сам-то он катил в карего. И лишь время от времени приказывал подать верховую лошадь, чтобы поразмяться и показать себя войску. Так иди иначе, в Бетюне легче будет разобраться, как обстоят дела. Возможно, в Бетюн пришли вести от его величества? Вот и этом граф сомневался. Словом, какое расстояние до Бетюна? Немногим больше грех миль… Верхом гуда можно добраться к десяти. Будет время поразмыслить.