Я слышу чьи-то шаги, кто-то шепчется, свечу опять зажгли, а может, вынесли из-за столба, почём я знаю? Люди, которые заснули, навалившись на стол, что-то бормочут, просыпаясь, вот отодвинули скамью, кто-то прошёл, шаркая ногами, кто-то застонал. Ну да, ферма в Ла-Фоссе, близ Лестрема. Зала, где в пору жатвы кормятся сорок жнецов. Огромная зала, и тени в ней тянутся ввысь, под стропила, к невидимому потолку и к каменной лестнице. Граф Артуа откидывает плащ и, убедившись, что бочонок цел, встаёт, ощупывает, все ли пуговицы застёгнуты, порывается куда-то идти.
Что происходит? Который час?
Ровно час ночи. Господь испустил дух. Наступает день субботний, долгий день без иных событий, кроме смерти. Чего хочет запыхавшийся гонец, меньше чем за час проскакавший от Бетюна до этой остановки на крёстном пути? Впрочем, и расстояние-то здесь всего две с половиной мили. Будничные ощущения вступают в свои права, в комнате стоит тяжёлый жилой запах. Пахнет мокрой одеждой и шерстью.
Гонец-молодой, востроносый гвардеец, он снял каску и отирает лоб, ружьё он прислонил к столу, на котором дремлет кувшин рядом с караваем хлеба. У гонца зеленые выпушки роты герцога Граммона. Как знать? Вдруг это переодетый лазутчик? У него грубоватый бургундский выговор… Или предатель. Чего доброго, выдаст меня врагу. В своё время он вместе со всеми повторял клятву, сочинённую князем Пуа: «Клянитесь верно служить королю и, если до вашего сведения дойдёт, что против него злоумышляют, клянитесь неукоснительно сообщить об этом вашему начальнику и начальнику штаба, клянитесь не брать ни пособия, ни жалованья, ни вознаграждения ни от кого из иноземных государей, а только лишь от его величества…» Он запыхался, казалось, от него даже идёт пар, как от коня, которого он оставил у дверей. В ответ на вопрос Армана де Полиньяк он объясняет:
— Я был в карауле у Новых ворот вместе с солдатами из разных частей под командой господина де Тустен из нашей роты.
Новый генерал, который у нас теперь комендантом, поставил по триста солдат у каждых ворот, а ворот всего четыре-таких, через которые можно не только ходить, но и ездить, значит, в каждый караул надо отряжать тысячу двести человек. Нас прикрывали солдаты Швейцарской сотни, занимавшие люнет.
Возле обеих пушек на валу тоже стояла охрана. Около полуночи нам из люнета дают знать, что к Новым воротам приближается отряд кавалеристов. Их окликают: «Кто идёт?» В ответ взвод человек в десять подъезжает для переговоров. Оказалось, это один из генералов Узурпатора двигался от Азбрука. не знаю уж. с каким войском. И теперь требовал, чтобы его впустили в Бетюн.