В свой главный замок прелат Гудроф вернулся только к позднему ужину, успев побывать еще на нескольких стройплощадках, где возводились новые амбары.
Окинув взглядом освещенное фонарями подворье, прелат отметил, что нет ни брошенных возов, ни строительного материала без дела, ни забытых ведер – все, как он требовал.
Ему навстречу, с ярким двухфитильным фонарем, вышел распорядитель Дизрай, семидесятилетний крепкий старик, обладавший цепким взглядом и отличной памятью. Он помнил еще отца прелата Легвоса – Кармеля и сопровождал его в качестве секретаря и летописца в трех местных войнах и двух больших кампаниях под знаменем императора. На Дизрая прелат мог положиться как на самого себя – тот не только разбирался в относящихся к его службе замковых делах, но также вникал в дела всего края.
Иногда Гудроф с ним советовался.
– Ну, что тут у нас?
– Два раба задристали. Один совсем слабый, я приказал его на пастбище отослать: если заразный, пусть там помрет, – а второго бабки отварами потчуют, вроде покрепче стал.
– Известь привезли?
– Привезли. Я проверил – сухая, в подвал запер. В правом крыле чердак закончили чистить, досок гнилых почти нет, так что новый лес закупать не нужно, оставшимся от строительства обойдемся.
– И то хорошо.
Прелат вошел под своды замка и, обернувшись, разрешил Тревису и его солдатам идти в казарму. Затем постоял, глядя на высокие стены гостевого зала, думая, как лучше перехватить высоту балками, чтобы устроить дополнительные помещения и подшить потолок.
Постепенно прелат перестраивал старый замок согласно последней моде, делая закрытые дымоходы и выбеливая стены. Прежде здесь все отапливалось по-черному.
– Лурдика подковали? – спросил Гудроф, продолжая примеряться к стенам зала.
– Подковали, ваша светлость. Приезжий коновал сказал, что конь болен не шибко, нужно к копытам пижму прикладывать – и через неделю поправится.
– Откуда коновал, с Денкера?
– С Денкера, ваша светлость, тот самый – проверенный. Куда ужин подавать, в опочивальню?
– Нет, пусть в зал несут. Я еще посижу немного, подумаю.
Дизрай сделал знак ожидавшему поодаль слуге, и тот помчался на кухню.
– Сапожки мягкие нести?
– Пусть несут, а то я ног под собой не чувствую.