— Да. — Слово прозвучало как мольба.
— Ты не боишься?
— А ты?
— Мне нечего бояться. Я никогда не занимался любовью без этой штуки, а ты — ни с кем, кроме меня. — Он с вызовом посмотрел на нее и замедлил движения, почти полностью их прекратив. — И если ты не боишься забеременеть, значит, эта штука нам не нужна.
Разозлившись, она посмотрела на него сузившимися глазами.
— Ты меня проверяешь! Он замер.
— Мне продолжать?
— Да, — резко ответила она.
— А если случится чудо?
— Тогда ты попадешь в такое положение, когда необходимо жениться, — жестко сказала она и, крепко обняв его, притянула к себе.
Диллон жадно приник губами к ее рту и крепко поцеловал ее, ничуть не замедляя при этом движений.
— Я хотел бы воспользоваться этим шансом, — ответил он, позволяя наконец желанию полностью собой овладеть. Оно обрушилось на него лавиной с такой силой, какой он еще никогда не испытывал.
Крепко сжав Джесси в объятиях, Диллон зарылся лицом в мягкие волны ее волос и прошептал:
— И даже не пытайся снова от меня уйти.
— Я думаю, что уже не смогла бы этого сделать, даже если очень захотела.
Она лежала рядом, прижавшись к нему всем телом. Он облегченно вздохнул и прошептал:
— Чтобы ни случилось, я всегда буду тебя защищать.
Он отвернулся и сразу же уснул.
То, что прошлой ночью было напрочь сметено волной страсти, вернулось солнечным утром. Джесси в одиночестве сидела на балконе, отрешенно помешивая ложечкой йогурт с изюмом и орехами. Она чувствовала опустошение" пришедшее с первыми лучами солнца.
Что может быть хуже, чем разочаровать любимого человека? А получилось именно так. Диллон, конечно, мог сказать, что все понимает, что это не имеет для него никакого значения. Но его действия говорили об обратном. Он хотел ребенка, а человек с его характером без боя не сдается. Эта ночь — только начало. Для него недостаточно просто быть вместе, и когда-нибудь настанет тот страшный день, о котором она даже боялась думать.
Дверь позади нее открылась, и появился Диллон. Он был в халате и энергично вытирал полотенцем мокрую голову.
— Что у нас на завтрак? — Он наклонился и с чувством поцеловал ее в губы каждодневный утренний ритуал.
— М-м. Опять йогурт?
— Конечно, я могла бы попробовать что-нибудь испечь, но ты помнишь, что из этого получилось в прошлый раз.
От воспоминания Диллона передернуло.
— А как насчет кукурузных хлопьев? Несмотря на свое мрачное настроение, Джесси рассмеялась.
— К ним у нас даже найдется немного апельсинового сока.
Он опять наклонился и снова ее поцеловал. Этот долгий поцелуй значил гораздо больше, чем простое утреннее приветствие.