— Я не фантазия, Диллон. Я живая женщина.
— Я хотел тебя так долго, что теперь, наверное, не существует никакой разницы.
— Кто же я для тебя? — Ее страсть мгновенно исчезла. Не стоит ли ей уйти? — Охотничий трофей?
— Нет. — Диллон резко притянул ее к себе и жадно припал губами к ее рту. Реальная или выдуманная ты десять лет затмевала всякую женщину, которую я встречал. И существует лишь один способ освободиться от тебя.
— Освободиться от меня? — повторила Джесси. Пораженная и обиженная, она отстранилась и попыталась вырваться. — И сегодня ты решил заняться любовью со мной, настоящей. — Ледяная злость охватила ее. — И если ты сможешь доставить мне то удовольствие, о котором мечтал, ты, как по волшебству, освободишься от моих чар? Да?
Разозлившись, она резко дернулась, стараясь вырваться из плена.
— Да, — автоматически произнес он, думая лишь о том, как удержать ее в своих объятиях. Вдруг до него дошел смысл сказанного. — Нет! Черт возьми, Джесси. Теперь я уже не знаю.
— Значит, по-твоему, я совершенно бессердечная. — Она посмотрела на него сузившимися глазами, сердце бешено стучало. — Иначе ты бы поинтересовался, что я сама об этом думаю.
Вне себя от ярости Джесси рванулась, выскользнула из его рук и побежала в непроглядную темноту комнаты.
— Джесси, черт побери!
Теперь она выскажет ему все. Джесси встала под лестницей, едва освещенная луной, и прокричала:
— Раз я сама пользуюсь мужиками, а затем выбрасываю их, словно грязные тряпки, ты можешь не стесняться и сделать то же самое со мной.
— Я не это имел в виду, ты прекрасно знаешь. Его голос раздался совсем рядом, и она вновь отодвинулась в темноту, крича через плечо:
— Одна страстная ночь и, любимая, прощай навеки?! Неплохая идея, Диллон.
— По-моему, именно ты собираешься уезжать завтра утром. Это ты уже два дня водишь меня за нос!
Она обернулась на его голос.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что в самом деле собирался меня соблазнить в первый же день?
Диллон схватил ее в темноте за руки и притянул к себе.
— Я и правда не мог думать ни о чем другом после того, как увидел тебя в клинике.
— Но ведь я тебе даже не нравлюсь!
— Я хочу тебя так сильно, что, когда я на тебя смотрю, у меня сводит зубы. Но я был на тебя жутко зол. Ведь я считал, что ты приехала сюда соблазнить Стефана.
— Так оно и есть, — пожав плечами, согласилась она. Вся злость исчезла как воздушный шарик, поднявшийся в воздух и скрывшийся в небе.
Диллон не то засмеялся, не то вздохнул.
— Давай не будем начинать все сначала, Джесси. — Он обнял ее за талию и прижался подбородком к волосам.