— Была. — Она натянула одеяло до подбородка и уставилась в стену, стараясь скрыть свою печаль. — До недавнего времени это не было преступлением.
— Я не знаю, смеяться мне или плакать.
— Я тоже.
Но на самом деле она знала. Ей хотелось что есть силы ударить его и закричать от отчаяния. Все это она представляла совсем не так.
— Надо было сказать.
Он сел, свесив с кровати ноги, отчего старинное ложе жалобно заскрипело.
— Зачем? — Она повернула голову и посмотрела на него через плечо. В открытую дверь по-прежнему струился свет, и казалось, что вместе с ним в комнату входит холодная зимняя ночь.
— Зачем?! — Диллон резко повернулся. — Затем, что ты согласилась стать моей, и я имею право это знать! До тебя не доходит, что для меня это тоже имеет некоторое значение?
— Уже давным-давно я перестала говорить мужчинам, что я девственница. Мне не нравится, как они на это реагируют.
— И из-за этого я подумал, что ты…
— Опытная женщина? — подсказала Джесси слово, которое он, казалось, никак не может найти. Она повернулась и приподнялась на локте. — Я думаю, Диллон, что именно поэтому ты меня и хотел.
Он наклонился и, схватив ее за плечо, повернул к себе.
— Может быть. Может быть, я ошибался. Но все равно ты должна была мне об этом сказать. Тогда бы я сделал это приятнее для тебя, приятнее для нас обоих. В первый раз это надо делать по-другому.
— Это… — Она замолчала, не дав вырваться правде. Это было прекрасно, это превзошло все ее ожидания. Но теперь такого чувства у нее уже не было. Теперь он просто выбросит ее, как ненужную вещь. — Спасибо, все было неплохо.
— Ну и хорошо, — злобно сказал он, еще крепче сжимая рукой ее плечо. — Но я имел право знать. Все-таки я не производитель, которого ты наняла на одну ночь. У меня есть еще и чувства.
— Да? — холодно спросила она. Она была глубоко задета и попыталась отстраниться, но он ей не позволил. Сейчас может вспыхнуть скандал, и она с трудом сдержала свои эмоции.
Еще ни разу она не задумалась о том, почему решила отдаться Диллону. Теперь думать об этом было уже поздно. Сейчас ей хотелось только остаться здесь навсегда, быть рядом с ним, в его объятиях. Но это желание было невыполнимо, и поэтому она чувствовала злость и печаль.
— Да! — выкрикнул Диллон, дернув ее за руку. — Теперь я не знаю, что мне делать. Почему это произошло сейчас, почему со мной?!
Печаль взяла верх над злостью, она посмотрела в его черные глаза и увидела в них страх. Ей хотелось сказать, что он ей небезразличен, что он стал частью ее души, что он предназначен ей самой судьбой. И еще о том, что она тоже очень хотела его и никогда не пожалеет об этой ночи, как бы потом ни сложились их отношения. Но вместо этого она сказала: