Вдруг Торцов резко изменился, он сбросил с себя надетую маску, принятую личину, то есть снова сделался самим собой.
— Не напомнила ли вам чем-нибудь только что происшедшая между нами сцена вашу знаменитую встречу с подлинным англичанином? — спросил нас Торцов.
— Действительно, я подумал о ней, — признался я.
— В чем же вы нашли сходство? — допрашивал меня дальше Аркадий Николаевич.
— Очевидно, в недоразумении, во взаимном непонимании, — анализировал я свои ощущения.
— Какая сцена, по-вашему, больше отражает встречу с подлинным англичанином: та ли, которая произошла между нами сейчас, или этюд с Вьюнцовым — Бирмингамом на последнем уроке? — продолжал допытываться Аркадий Николаевич.
Я нашел, что в сегодняшней сцене с ее недоразумением и приспособлениями было больше сходных элементов с оригиналом, то есть с той б_ы_л_ь_ю, которую мы пережили несколько дней назад, при знакомстве с чудаком англичанином.
— Значит, — подхватил Торцов, — дело не в точной копии, не в фотографировании оригинала, а в чем-то другом. В чем же? В передаче самой внутренней изюминки повторяемого, а не только внешних сходных обстоятельств. Вот ее-то, эту изюминку, вам и следовало создать в первую очередь при повторении этюда встречи Бирмингама. Совершенно так же, как вы сегодня, сейчас относились ко мне, вам бы следовало приспособляться к Бирмингему — Вьюнцову в этюде встречи, на последнем уроке. Я заставил вас сегодня, помимо вашей воли, применяться ко мне, прицеливаться и испытать те знакомые вам чувствования, которые вы не смогли вызвать в себе по отношению к Бирмингаму, на последнем уроке. А между тем я не ломался, как Вьюнцов, не корчил из себя иностранца. Да и не в этом суть, а в самом недоразумении, которое мне удалось создать сегодня.
Подобно тому как в катастрофе на Воздвиженке весь смысл был в т_р_а_г_и_ч_е_с_к_о_й н_е_о_ж_и_д_а_н_н_о_с_т_и, н_е_о_т_в_р_а_т_и_м_о_с_т_и с_м_е_р_т_и, — сущность сцены встречи англичанина в комическом недоразумении. Его-то в первую очередь и надо было передать».
>3 Тит Титыч Брусков — персонаж из комедий А. Н. Островского «В чужом пиру похмелье» и «Тяжелые дни».
>4 Против этого текста на полях рукописи Станиславским написано: «Большая разница искать в себе и выбирать из себя аналогичные с ролью чувствования [или] оставлять себя таким, как есть, и изменять роль, подделывая ее под себя».
>5 Далее в рукописи следует текст, помещенный в конце главы, начиная со слов: «Сегодня Аркадий Николаевич продолжал критику „маскарада“». Перемена местами двух заключительных подразделов главы «Характерность» вызвана соответствующими указаниями Станиславского, сделанными им на полях рукописи (№ 485). После слов «Нехарактерных ролей не существует» имеется приписка Станиславского: «Этим окончить главу». Перед словами «Торцов вошел сегодня в „малолетковскую квартиру“ вместе с Вьюнцовым» сделаны следующие записи: «Кончить главу Критиканом», «Связать с маскарадом».