– Вот какой представляется проблема нам, – перебил его Сэнди. – Деньги были бы потеряны. Они предназначались мошеннику, который бы тут же с ними и сгинул. Мой клиент предотвратил это. Он сохранил всю сумму и хочет вернуть ее.
– А мы должны выдать ему награду? – спросил Джейнс.
– Нет. Всего лишь отказаться от процентов.
– Нам требуется согласовать это с Вашингтоном, – заметил Спролинг. – Дайте нам что-нибудь конкретное, над чем можно работать.
– Мы заплатим половину того, что возвращает назад налоговая служба, и ни цента больше.
– Обсужу это с генеральным прокурором. Остается надеяться, что у него хорошее настроение.
– Передайте ему привет, – бросил Сэнди.
– Три процента, так? – приподнял голову от блокнота Джейнс.
– Так. С двадцать шестого марта девяносто второго года по первое ноября девяносто шестого. Всего выходит сто тринадцать миллионов с какой-то мелочью, на которую можно не обращать внимания. Ровным счетом сто тринадцать миллионов.
Цифра ласкала слух правительственных чиновников. Каждый записал ее в свой блокнот. Выглядела она грандиозной.
У кого повернется язык оспаривать сделку, вернувшую налогоплательщикам такие деньги?
Подобная щедрость могла означать лишь одно: украденные девяносто миллионов долларов Патрик успешно куда-то вложил. Люди Спролинга уже занимались предварительными подсчетами. Если Лэниган поместил деньги в банк под, к примеру, восемь процентов годовых, то сумма выросла до ста тридцати одного миллиона. Десять процентов – это сто сорок четыре миллиона. Свободных от налогообложения, естественно. Много потратить Патрик не мог, так что в конечном итоге он останется весьма состоятельным человеком.
– Нам внушает некоторое беспокойство также и судебный иск, который вы предъявили ФБР от имени мистера Лэнигана, – сказал Спролинг.
– В ответ на небольшую услугу со стороны мистера Джейнса он будет аннулирован. Эту не слишком важную деталь можно обсудить позже.
– Отлично. Пойдем дальше. Когда ваш клиент будет готов дать показания большому жюри?
– Когда потребуется. Физически он в состоянии сделать это в любое время.
– Мы не намерены откладывать дело в долгий ящик.
– В таком случае чем быстрее, тем для него лучше.
Разрешенные вопросы Спролинг обводил в своем блокноте кружками.
– Мы настаиваем на полной конфиденциальности. Никакого общения с прессой, иначе вокруг сделки поднимется ужасный шум.
– От нас газетчики не узнают ни слова, – пообещал Сэнди.
– Когда вы хотите, чтобы мисс Миранда вышла на свободу?
– Завтра. Ее необходимо доставить в аэропорт Майами.
Было бы неплохо, если бы кто-нибудь из ФБР проследил, как она поднимется по трапу самолета.