— Нет, — повторил он, — вряд ли это будет лучше. Боюсь, что ваша поразительная безжалостность — результат плохой информированности. Дело в том, что пленный генерал-лейтенант Карнаби — американец. Если мы уничтожим его, генерал Эйзенхауэр наверняка откроет второй фронт против нас, а не против немцев.
Он улыбнулся, чтобы смягчить упрек.
— В наших отношениях с союзниками есть свои щекотливые моменты, которые следует учитывать. Вы не согласны?
Каррачола не ответил. Ему, видимо, нечего было сказать. И другим тоже. Полковник Уайет-Тернер прочистил горло.
— Ну, тогда так, джентльмены. В десять вечера на аэродроме. Вопросов нет, я правильно понял?
— Простите, сэр, — не согласился с ним и с горячностью выступил вперед сержант Джордж Хэррод. — Мы хотели бы узнать, в чем, собственно, дело? Что за птица такая, этот пленный? Какого дьявола мы должны рисковать своими головами?
— Довольно, сержант, — голос Уайет-Тернера прозвучал резко и властно. — Вам сообщили все, что необходимо знать…
— Если человека посылают почти на верную смерть, полковник, я думаю, он имеет право знать, за что ему, возможно, придется умирать, — негромко, почти извиняющимся тоном перебил его адмирал Ролленд. — Остальные знают. Хэрроду тоже следует это узнать. Все очень просто, сержант. Генерал Карнаби — координатор акции под названием "Операция «Оверлорд» — по открытию второго фронта. Скажу без преувеличения, ему известно о подготовке второго фронта больше, чем кому-либо еще. Прошлой ночью он вылетел на встречу с партнерами для координации окончательных планов по высадке в Европе. Встреча должна состояться на Крите — русские соглашались на консультацию только там. У них нет самолета, на котором можно было бы уйти от немецких истребителей. Английский «Москито» способен на это, но вчера ему явно не повезло.
В комнате повисло тяжелое молчание. Хэррод потер ладонью глаза, медленно покачал головой, будто приводя в порядок мысли. Когда он заговорил, в его голосе уже не осталось и следа горячности. Слова медленно падали одно за другим.
— И если генерал заговорит…
— А он обязательно заговорит, — сказал Ролленд. В его тихом голосе звучала твердая уверенность. — Как только что заметил мистер Томас, — любой на его месте заговорил бы. Он потеряет контроль над собой. Мескалин и скополамин сделают свое дело.
— И он выложит им все планы по открытию второго фронта, — Хэррод говорил будто бы во сне. — Когда, где, как… Господи, сэр, мы же так все провалим!
— Точно. Провалим. Никакого второго фронта в этом году не откроется. Значит, еще месяцы войны, еще миллионы бессмысленно загубленных жизней. Теперь, сержант, понимаете огромную важность этого задания?