Воспользовавшись тем, что Джоуэл не следил за ней, Фиона быстро схватила сплетенную ею недавно цветочную корону и надела ему на голову, а потом, улыбнувшись, поцеловала спину Джоуэла. До чего же он любит скрывать свою личную жизнь, свои чувства от других!
Как же это ужасно!
Джоуэл снова оглянулся, чтобы посмотреть на Фиону, так как теперь она стала водить пальцем по его позвоночнику, стараясь прилепить лепестки роз к спине. Когда эти попытки не увенчались успехом, она подсела поближе и плотно прижалась к спине Джоуэла. Быстро закончив разговор, тот положил трубку и, повернувшись к Фионе, обнял ее и принялся целовать ей лицо, постепенно спускаясь все ниже. Догадавшись, что Джоуэл хочет поцеловать ей шею, Фиона слегка напряглась. Когда она принимала душ, то заметила несколько небольших царапин и парочку синяков на своей шее. Разумеется, Фиону это нисколько не обеспокоило, и она сразу же забыла о них: сама виновата, надо умерить сексуальный пыл!
Но Джоуэл — другое дело… Когда он заметил царапины, его глаза сделались холодными, а взгляд отчужденным. Затем он машинально провел по царапинам пальцем, испуганно отдернул руку и принялся напряженно осматривать ее тело. Глухой стон вырвался у него, когда он заметил еще несколько свежих царапин на ее груди. Фиона заметила, как сильно запульсировала жилка на его виске.
Внезапно Джоуэл резко отсел от нее и, сорвав с головы цветочную корону, бросил ее на пол, как будто она вдруг стала противна ему. Его нежность, которую еще недавно чувствовала Фиона, мигом испарилась. Она натянула на себя одеяло, скрестила руки на груди и свирепо посмотрела на него. Не заслуживает он ни нежности, ни цветов! Чтобы еще получить от нее поцелуев, ему придется изрядно потрудиться. Она-то ожидала от него совершенно другого, надеясь, что он снова сделает ее счастливой. После всего, что произошло, Фиона не сомневалась в том, чем они будут заниматься утром. Она сама была удивлена своей чувственности…
— Я займу твою ванну? — спокойно спросил он, будто заказывал блюдо в ресторане или разговаривал со своей секретаршей. Что с ним такое случилось? Может быть, это оттого, что у него были другие женщины? Фиона нахмурилась, обдумывая этот вариант. Конечно же, у Джоуэла имелись и другие связи, она в этом и раньше не сомневалась. Но они же не были Фионой Толчиф.
— У меня только душ, — резко сказала Фиона. У нее нет никаких причин, чтобы жалеть его. Она не ожидала, что утро будет столь неудачным. Джоуэл недовольно смотрит на нее и снова, как обычно, ушел в себя. Фиона вздрогнула. Она чувствовала, что вот-вот заплачет. Нет, Джоуэл увидит это. Разве он не должен был ей сказать, что ночь была прекрасной, что он получил удовольствие и тому подобное?