Саймон тщательно охранял акции компании от посягательств конкурентов, в особенности от собственного сына. Итак, Люка на первый взгляд удалось отстранить от притязаний на имущество фирмы, но, как оказалось, Саймон недооценил его. Теперь он стал опасным и умным противником. Мэтту еще не приходилось видеть более впечатляющего пути к успеху. Чтобы взлететь так, как взлетел Люк за последние десять лет своей жизни, нужно было по меньшей мере заключить сделку с дьяволом;, Хотя в последние месяцы он закрыл две газеты, это не пробило существенной бреши в его финансовом благополучии. Ему удалось добиться невероятного признания на рынке радиовещания, кабельного телевидения и развлекательных журналов. Тиражи его бульварной газетки «Зодиак», словно в насмешку над экономическим кризисом, резко подскочили вверх.
Однако молодого нувориша все это, казалось, не удовлетворяло. Люку явно не давали покоя авторитет и респектабельность газет типа «Глоб» со всеми их премиями Пулитцера и пресс-клубами. А сейчас он по праву рождения претендовал на наследие Уорнека. Интересно, на что он еще претендовал? И как он собирался этого достичь?
К моменту приезда в «Эхо» Мэтт выработал предварительный план нападения. Оставалось только убедить Джесси в своей правоте, что было нелегкой задачей. Временами она могла быть неумолимой. Итак, надо было доказать ей, что у нее не может быть никаких общих дел с Люком Уорнеком.
Горничная впустила его в дом и провела в спальню Джесси, расположенную в восточном крыле дома. Вдова стояла у окна, выходящего в сад, и смотрела на восходящее солнце, скрытое в легкой дымке. Она словно окаменела и была бледна. Корзины с самыми разнообразными цветами, расставленные ею по всей комнате, источали тяжелый и смутный запах, в котором смешивались ароматы роз, гвоздик и апельсиновой цедры. Все эти ухищрения делали спальню похожей на маленькую викторианскую гостиную. Было видно, что Джесси так и не ложилась спать – ее черное шелковое кимоно было небрежно наброшено на плечи, а под глазами залегли голубые тени. Она забыла вынуть из волос несколько маленьких гребней, словно пытаясь облагородить свои непокорные пряди. Но роскошные волны расходились от этих костяных подобий буйков, словно струи фонтана, придавая всему облику Джесси захватывающую дух чувственность.
У Мэтта перехватило дыхание. Она впервые предстала перед ним такой уязвимой и нуждавшейся в защите.
– Что с тобой? – спросил он напряженным голосом. Джесси оглянулась, словно выходя из транса, и наконец заметила Мэтта, но узнала его не сразу: непричесанные каштановые волосы и развязавшийся галстук – это было совсем не в его стиле. А Мэтт, в свою очередь, в изумлении рассматривал хрупкий хрустальный предмет, который она держала в руке.