– У тебя явно есть какой-то тайный друг, Уорнек, – заметил Сэндаски. – Кто бы это мог быть, ты не знаешь?
– Я надеялся, что это знает кто-то из вас, – сказал Люк, переводя взгляд с Мэтта на Джесси. – Джесси, это ты?
– Что я? – вызывающе откликнулась она.
– Что ты хочешь этим сказать? – вмешался Сэндаски. – Какого черта Джесси может понадобиться посылать тебе подобные угрозы?
– Я не говорил, что это она прислала мне записку, – спокойно уточнил Люк. – Мне кажется, что она должна знать, кто это сделал.
Подойдя еще ближе, Люк отобрал смятую бумажку у Джесси. Их пальцы соприкоснулись, и он почувствовал, что она дрожит, натянутая, словно струна скрипки. Если бы это напряжение могло звучать, ее тело бы звенело. Интересно, на что она так отреагировала – на его присутствие или на записку? Белые губы Джесси и пылавшие щеки Мэтта Сэндаски могли навести Люка только на одну мысль – что «тайный друг» находился в этой комнате.
– Не бойся за меня, Мэтт. Правда. Мраморные стены фойе отражали реплики Джесси, когда она провожала Мэтта до входной двери, хотя она и говорила шепотом. Она ясно дала ему понять, что хочет, чтобы он ушел, но Мэтт не заметил, каким образом и когда ее намерения переменились. Он-то считал, что она хочет любым способом выгнать из дома Люка Уорнека!
– Джесси, подумай сама, – прошептал он, останавливая ее протянувшуюся к ручке двери ладонь. – Люк получил письмо с угрозой. Кто-то стрелял в него! Если ты оставишь его здесь, тебе может грозить опасность. Возможно, опасность исходит от него самого!
– Это я стреляла в него, Мэтт.
– Ты?! Какого черта? – воскликнул Мэтт, не заботясь о том, что его слова многократно разносятся эхом. Джесси в ужасе приложила палец к губам. – Слушай, неужели нельзя как-то убрать это эхо? – добавил он, понизив голос.
Джесси открыла дверь в знак того, что он должен немедленно уйти.
– Джесси, я хочу тебе помочь, – настаивал Мэтт, даже не пытаясь скрыть свое разочарование. – Но я должен знать, что происходит. Что было между тобой и Люком прошлой ночью?
– Иди, Мэтт, пожалуйста.
– Джесси, я тебя умоляю! Неужели ты не понимаешь, что тут пахнет уголовным делом? Что он такого сделал тебе, что ты в него выстрелила?
Джесси поколебалась с ответом:
– Я была одна, было уже поздно, и он меня напугал. Я думала, что это грабитель – и не заставляй меня говорить больше, чем я уже сказала.
Однако Мэтту чертовски хотелось ее заставить. Он не выспался, на работе творилось Бог знает что, и он явно был на грани срыва. И теперь он чувствовал, что Джесси, чуть было не свершившая свое собственное правосудие над молодым Уорнеком, сломается под его напором.