– А что, если в ходе твоих расследований выяснится, что это ты убил Хэнка?
– Ну что же, без риска ничего не делается, – откликнулся Люк и на мгновение замолчал, разглядывая напрягшуюся Джесси прищуренными глазами.
– Что же ты хочешь мне предложить? – не выдержала она. – Что это за условия?
– Ты не выйдешь замуж за Мэтта Сэндаски.
– Я и не собиралась…
– Ты выйдешь замуж за меня.
– Выйду замуж? За тебя? – Джесси показалось, что глаза Люка смеются. – Ты что, с ума сошел?
Может быть, он и правда сумасшедший?
Одержимость отделяет от безумия тонкая черта. Неужели это тоже наследие Саймона?
– Зачем тебе это нужно? И почему ты считаешь, что я на это пойду? – спросила она.
– Потому что выбора у тебя нет. Это единственный способ удержать меня от повторного расследования. Я уверен в том, что вам есть, что скрывать, миссис Уорнек – не правда ли, интересно, что вам даже фамилию не придется менять? – и я также уверен в том, что это именно вы послали мне письмо с угрозой. Ты не хочешь, чтобы я болтался в Хаф Мун Бэе, потому что знаешь: я не убивал Хэнка Флада. И ты прекрасно знаешь, кто это сделал. Итак, милая моя, готовь подвенечное платье, потому что мы оба знаем убийцу. И я с удовольствием это докажу.
Джесси была в отчаянии. Она молилась о том, чтобы это был розыгрыш, но у нее не хватало душевных сил обвинить его в этом. Тем не менее ей удалось вложить всю силу своего убеждения в слова:
– Зачем тебе жениться? Ты можешь просто заставить меня продать тебе мою долю. Ты можешь завладеть «Уорнек Комьюникейшенс». Это всегда было твоей целью.
– А зачем стремиться завладеть компанией, когда я могу наложить руку на всю империю – банковские вклады, дома… вдову?
– Брак со мной не даст тебе ничего! Имущество Саймона принадлежит мне. Я его контролирую.
– А я буду, так сказать, контролировать тебя.
– Шантаж?
– Именно.
– Я этого не потерплю!
– Боюсь, что тебе придется это сделать. Потому что если в ходе расследования выяснится, что Мэл – моя дочь, я тебе обещаю начать такое дело об опеке, которое тебе и не снилось. Оно будет на первых страницах всех газет – той самой «бульварщины», которую Саймон так ненавидел. И я уверен в том, что ты проиграешь это дело.
Он угрожал отобрать Мэл, ее дочь… Джесси похолодела, как будто в сердце воткнули сосульку. Она понимала, что Люка теперь не остановить. Страх за дочь преследовал ее с самого момента его приезда. В душе она всегда сознавала, что Люк мечтает завладеть империей Саймона или, наоборот, уничтожить все, нажитое отцом. Джесси чувствовала в нем жажду мести и стремление к саморазрушению, и он только что доказал это. Люка нисколько не волновало, что он может утянуть за собой в пучину всех – и ребенка в том числе. Ему было все равно, кому причинять боль…