– Это первое что будет в нашем списке, – согласился с ней Гунер.
– Нет, бутылочки и детская смесь важнее, – вступил в разговор Джон. – Может, сходить в подвал, посмотреть, не найдется ли там подходящей по размеру бутылочки? Приделаем соску и…
– Зачем? – удивилась Элизабет, придвигая малыша поближе к себе. – Я собираюсь кормить его грудью. И никаких смесей! Везде говорится, что ничто так не способствует психологическому здоровью младенца, как кормление в первые месяцы молоком матери.
Что-то такое промелькнуло в глазах Джона.
– Но бывает, что это по каким-либо причинам… затруднительно.
– Чепуха. Я собираюсь кормить его только грудью, – убежденно проговорила Элизабет.
– Кажется, сейчас уже можно приступать к этому, – выражение лица Джона оставалось совершенно непроницаемым, когда он смотрел на молодую женщину. А потом улыбка появилась на его губах. – Думаю, что мы не понадобимся тебе для этого дела.
– Конечно, идите, – Элизабет чувствовала себя так, словно держала на руках солнце или луну, всю Вселенную. – Поищите, из чего можно сделать колыбельку для Эндрю.
Джон посмотрел на Гунера.
– Нам, кажется, дана команда «вольно»?
Гунер кивнул:
– Чернорабочие должны отступить, когда на сцене жизни появляется новая личность. Неужели ты не понимаешь…
Элизабет подняла голову, светлая улыбка вспыхнула на ее губах.
– О нет! Неужели вы считаете, что теперь сможете уйти от меня? После того, что мы вместе пережили и преодолели, теперь вы оба – мои. Моя семья. – Ее взгляд вернулся к сыну, который покоился у нее на руках. – Семья Эндрю. Я вас усыновила. Учтите это.
– В таком разе нам тем более необходимо пойти позаботиться о колыбельке, – взволнованным голосом проговорил Джон. – Идем, Гунер. Ты у нас мастер импровизации.
Элизабет уже не смотрела на мужчин, когда оба выходили из комнаты. Они молча спустились по лестнице. И только дойдя до прихожей, Гунер сказал негромко:
– У меня такое ощущение, будто меня посвятили в рыцари. Словно какое-то… чудо произошло,
Джон кивнул:
– Я не ожидал, что она будет кормить малыша грудью. А должен был угадать. Это вызовет некоторые осложнения.
Гунер улыбнулся:
– Думаешь?
Нет, если это доставит ей радость и сделает ее счастливее. Если будет вызывать такую же улыбку на губах, как та, которой она только что проводила их.
– Да нет. Это не имеет значения. Чуть попозже я займусь этим.
Этот вопрос был, несомненно, не таким важным по сравнению с теми, что маячили на горизонте. Его интуиция не была такой безошибочной, как у Гунера, но все же его не оставляло предчувствие, что мирное течение их жизни подошло к концу.