«Охотник ей не страшен».
Осторожно, целиком и полностью сосредоточившись на своих чувствах, они вошли в темные владения Принца. Твердая земля как-то странно поскрипывала под ногами; требовалось максимальное внимание, чтобы не спотыкаться на трещинах застывшей вулканической корки. Вопреки заверениям Тарранта в том, что никакого колдовства здесь нет, Дэмьен чрезвычайно нервничал, и лишь предельным усилием воли он отказался от того, чтобы самому припасть к Фэа – чтобы самому Увидеть и Познать происходящее вокруг. Ночь здесь, внизу, была темной, земля – неровной, даже непредсказуемой, и все силы уходили на то, чтобы оставаться на ногах; и реши он прибегнуть к Творению, это ему все равно бы не удалось.
Пройдя по пустыне примерно полмили, они приблизились к первым деревьям. Таррант остановился изучить их, пробежал бледным пальцем по голой коре. Дэмьен посветил фонарем, чтобы им с Хессет тоже удалось что-нибудь рассмотреть; девочка же отстала на пару шагов, ее трясло, ей явно не хотелось подходить к деревьям, которые так живо описывал ей отец.
– Это живое дерево? – спросила Хессет.
Таррант кивнул:
– Вне всяких сомнений. Жизненные процессы замедлены, ослаблены… но оно живое.
– А ведь не должно бы, – пробормотал Дэмьен.
– Верно. Или, точнее, если оно живое, значит, и все остальное здесь должно оказаться живым. Земля такого происхождения должна быть на редкость плодородной; как только твердая поверхность идет трещинами, в разломах могут пустить корни какие угодно растения. И тот факт, что здесь ничего такого не происходит…
– Здесь ничего не живет, кроме этих деревьев, – послышался сзади голос Йенсени. – И еще зверьков, которые грызут эти деревья. Так он мне рассказывал.
– То есть у них имеется иммунитет, – предположил Таррант. – Иммунитет против силы, каковой бы ни была ее природа, с помощью которой Принц стерилизовал эту землю. Если мы поймем, почему живут эти деревья и те зверьки, возможно, нам станет ясно, как обезопаситься самим.
Посвященный медленно провел рукой по стволу дерева, словно чего-то ища, а затем, тихо выругавшись, отвернулся. Было ясно, что в самом дереве он разгадки тайны не обнаружил.
Они продолжили путь. Глубже и глубже в Избытие, пока тьма не поглотила последние проблески света, остававшиеся у них за спиной, и все вокруг не превратилось в кромешное и беспросветное море мрака. Холодные камни поскрипывали под подошвами – крошечные замороженные волны, окаменевшие водовороты. Земля была такой твердой, что вскоре у всех разболелись ноги, и теперь путники ступали с особой тщательностью и осторожностью, чтобы не причинить себе дополнительных страданий. У Дэмьена начала побаливать голова.