Помочь Жюльетте. Она убила человека ради Катрин, и ее надо оберегать, ее не должны допрашивать на посту. Лихорадочно думая, Катрин продолжала сбрасывать с себя одежду, пока неожиданно не поняла, что она совершенно обнажена. В панике девушка кинулась через комнату к кровати, нырнула под простыню и натянула на себя одеяло.
Франсуа продолжал смотреть прямо перед собой, медленно потягивая вино.
Шли минуты, молчание не нарушалось.
Катрин неожиданно охватило раздражение.
– Ну, что вы там, все сделано!
Франсуа встал, и раздражение Катрин перешло в панику.
– Все хорошо, Катрин. Не волнуйтесь. Я вас не обижу. – Его голос звучал успокаивающе. – Вы совсем разделись? – Он медленно повернулся к ней лицом.
Катрин села в постели, натянув простыню до подбородка и подозрительно глядя на Франсуа.
– Вижу, что да. – Простыня не закрывала только ее покатые плечи.
Он не спеша подошел к Катрин.
Она прижалась к дубовой спинке кровати. Франсуа сел на кровать рядом с девушкой.
– Я не собираюсь торопить вас. У нас еще есть время до прихода служанки.
Катрин молча смотрела на него.
– Вы замерзли? Развести огонь?
Девушка покачала головой.
– Хотите немного вина?
– Нет.
Франсуа наклонился ближе к ней, и Катрин замерла.
– Проклятие! – У Франсуа вырвалось ругательство, и он вскочил на ноги. – Может, прекратите трястись? Я сказал вам, бояться здесь нечего. Вы думаете, мне это легко? Матерь Божья, да я…
– Прекратите ругаться! – Неистовство Франсуа неожиданно вызвало ответный отклик. Катрин смотрела на него, сверкая глазами. – Я этого не потерплю. Сначала вы позволяете этим ужасным людям говорить мне всякие гадости, потом распоряжаетесь мной, а теперь еще бранитесь в моем присутствии неподобающим благородному человеку образом.
Франсуа изумленно смотрел на девушку.
Она показала на кровать:
– Это, может, и необходимо, но для меня тоже нелегко.
– Что ж, это никак не моя вина. Я вел с вами себя так же предупредительно, как делал бы это щеголь Филипп. Не припоминаю, чтобы когда-нибудь я так мягко разговаривал с женщиной.
– Это совершенно очевидно. У вас плохо получается.
– Вы предпочитаете, чтобы я был груб? – Франсуа ощутил, как утихает его гнев.
– Это будет более естественно. Я чувствую себя неспокойно, когда вы пытаетесь притворяться не тем, кто вы есть.
– Неужели?
– Неужели никто прежде не упрекал вас в грубости? Что вы так на меня смотрите?
– По-моему, я только что сделал открытие. – Он улыбнулся Катрин странной улыбкой. – Хотя для моих знакомых не тайна, что я лишен хороших манер и я не благородный господин. А теперь, поскольку вы больше не дрожите, могу я предложить вам бокал вина?