– Без оружия чувствую себя голым, – откровенно признался Казим.
– Мы не в Ичкерии и даже не в Москве. Спецназовские гоблины не идут за тобой по следу, и твои кровники не рыщут поблизости, – растягивая слова, проговорил Гильядов, не отвлекаясь от разговора, он старался охватить всю переднюю полусферу наблюдения, пытаясь определить, откуда грозит опасность, и в случае чего в доли секунды решить, как на нее реагировать. Но пока ничего подозрительного выхватить из облагороженного руками человека пейзажа не удавалось.
Наконец «Тойота», управляемая опытным Ильясом, въехала на стоянку. Широкая заасфальтированная площадка в выходные дни была плотно забита, но сейчас там находилось лишь несколько престижных иномарок, стоящих на большом расстоянии друг от друга. И тут же Салман увидел то, чего ожидал, – возле поблескивающего черным лаком новенького «БМВ» стояли Серафимов и Дудиков. Оба милиционера в расстегнутых черных длинных плащах сейчас выглядели как герои вестерна. Впрочем, Кошмар, опустив бутафорскую внешность встречающих, про себя отметил, что под такой одеждой можно незаметно прятать не только автомат, но и крупнокалиберный пулемет.
– Тормози, – приказал он водителю. Когда иномарка остановилась, Гильядов, прежде чем выйти, отдал последние распоряжения: – Из машины не вылезать, если вас попытаются захватить менты, не дергайтесь. Документы в порядке, оружия, наркотиков нет. Если начнут докапываться, что здесь делаете, ответите, что приехали узнать, можно ли поиграть в гольф.
Выяснять, что понятно, а что нет, Салман не стал, его кунаки были так выдрессированы, что, если чего не поняли, обязательно спросили бы.
Оказавшись в двух десятках метров от милиционеров, Кошмар громко спросил:
– Где старший?
Олег Серафимов с невозмутимым видом кивнул в сторону клуба и небрежно бросил:
– Ждет…
Валерий Лацюк, в легком джемпере и брюках, заправленных в спортивные ботинки с высокими голенищами, стоял посреди большой поляны и клюшкой гонял белый шарик по зеленой траве.
Для того чтобы до него добраться, чеченцу пришлось маршировать по игровому полю почти четверть часа.
Приблизившись к Лоцману, он, опуская такое понятие, как приветствие, коротко спросил:
– Ты обдумал мое предложение?
– Да, – выпрямившись и оперевшись о клюшку, коротко ответил Валерий, потом забросил на плечо блестящий стержень, будто собираясь размахнуться для того, чтобы огреть ею собеседника, добавил:
– Мы обдумали твое предложение.
– Какой будет ответ? – проговорил, будто пролаял, чеченец.
– Видишь ли, Кошмарик, – усмехнулся майор, – думать подразумевает не только ответ «да» или «нет». Это в первую очередь значит осмыслить последствия какого бы то ни было решения.