Калеб, черт бы его побрал, добился того, чего хотел. У него появился предлог оставить Тори в Вирджиния-сити. И теперь он уже требует от Дру каких-то обязательств. Как Дру может обещать что-то Калебу, когда не может ничего обещать самому себе? Он сам не знал, чего ожидать от этого брака, за исключением тех вещей, которые нужны мужчинам от женщин. Он не привык делить свою жизнь с кем-то еще, кроме своих братьев. Его вполне устраивала собственная семья. А если это так, но зачем ему Тори? Ее страсть к нему уже перегорела. Она была слишком утонченной и изысканной, чтобы провести всю жизнь в доме на границе среди мычания скота и ржания лошадей. Он знал это с самого начала, но не придавал этому значения, потому что был слишком очарован фиалковыми глазами, чтобы рассуждать здраво.
"Так куда же мы отправимся отсюда? — горестно спросил себя Дру и сам же ответил:
— Домой”. А что потом? Он не имел об этом ни малейшего понятия. Надо дать Тори время присмотреться к его образу жизни. И если ей не понравится, может собирать вещи и катиться обратно к своему отцу. А когда приедет Гвен, Тори сможет вернуться с ней обратно в Чикаго.
Эта женитьба не была благословенной, и вряд ли принесет счастье им обоим.
* * *
Тори пребывала в отличном расположении духа до тех пор, пока не появился Дру с ее сумками в руках; на лице его играла неуверенная улыбка.
— Надеюсь, ты не будешь возражать, дорогая. Я решил сам собрать твои вещи. Я понимаю, ты только-только снова начала привыкать к отцу, но мне бы хотелось поскорее показать тебе наше ранчо. Все это Дру выпалил, не переводя дыхания. “Отлично, — гневно подумала Тори. — Просто схватил меня и перевез, как сумку с грязным бельем”. Но ответила она приветливо:
— Я думаю, у меня всегда найдется время для того, чтобы навестить папу. Мне просто не терпится увидеть наш дом.
— Вы будете очень довольны домом, миссис Сарриван, — заверил ее Вонг со скромным поклоном.
— О, я в этом не сомневаюсь, — ответила она, обнимая Дру за талию и незаметно впиваясь ногтями ему в бок.
Дру поморщился. Этот жест весьма болезненно доказывал, какое адское пламя бушует в ней и готово пасть на него за то, что он отрывает ее от отца и тащит Бог знает куда. Но Дру не обижался. Он сам был против недомолвок. Тори всю жизнь не позволяли принимать собственных решений. А судя по тому, насколько независима и самоуверенна его женушка стала за последнее время, он подозревал, что она еще покажет свой характер в течение этого вечера. И нетрудно догадаться, кто станет козлом отпущения. Плечи Дру сгорбились от тяжелых предчувствий. Он предчувствовал, что при первой же возможности Тори устроит ему ад кромешный.