— Нет никакой необходимости жениться, — заявила Тори, бросившись на солому. — Я собираюсь уйти в монастырь.
— Ну уж нет, Чикаго, — грозно произнес Дру, возвышаясь над ней. — Ты сказала, что любишь меня. Так что мы должны пожениться! Я куплю тебе самое лучшее платье из тех, что найдутся в Каунсил-Блаф.
Опять! Он опять говорил не то, и это разозлило ее. Он считает, что ее можно соблазнить обещанием купить новое платье! Да будь он проклят! Даже ударив ее, он не смог бы сделать ей больнее.
— Новое платье? — в гневе передразнила она. — Как великодушно с твоей стороны!
Дру понял, что она разозлилась не на шутку, и безнадежно вздохнул. Он и Тори могли быть либо любовниками, либо врагами. Третьего не дано.
Тори повернулась к нему спиной.
— Я решила, что ты прав. Я не люблю тебя, а раз так, то не собираюсь выходить за тебя замуж. Для меня невыносима мысль, что ты берешь на себя всю ответственность.
— Если ты не скажешь “да”, я расскажу Калебу обо всем, и уж он-то настоит на нашей свадьбе. — Дру выбрал самую верную тактику.
Тори стремительно развернулась, и глаза ее метнули огненные стрелы:
— Ты не посмеешь.
— Именно так я и поступлю, — заверил он угрожающе.
Тори, пылая, смотрела на него, и воображение рисовало картины мести; ей ужасно хотелось избить его до синяков. Ведь она только что заявила о своей независимости. Совсем недолго она сама распоряжалась своей жизнью и жила так, как хотела.
Но сейчас Тори почувствовала, что с таким козлом не пободаешься. Пришлось схитрить — уверить его в том, будто, подумав, она согласилась с его условиями.
— Хорошо, я выйду за тебя, — объявила она, натянув на плечи стеганое одеяло.
— Я рад, что все устроилось, — сказал он с облегчением.
Все и вправду устроилось отлично, только к ее удовольствию, а не к его. Конечно, Дру не надо знать, что последует дальше. Хватит с него. Но одно ясно наверняка. Тори никогда больше не совершит подобной ошибки и не откроет своих чувств этому огромному павиану, да и всем остальным тоже. Он не хочет ее любви, она ему просто не нужна, и он не собирается завоевывать ее, ну и ладно! Тори собиралась в Монтану навестить отца. А кто знал об этом? И кто знает о том, что произошло; ведь в конце концов ее жизнь — это ее жизнь. А кое-какие детали можно попросту забыть!
С этого дня Тори не собирается обращать внимания на то, кто что скажет! У Виктории Флемминг-Кассиди своя голова на плечах, и жить она начнет своим умом. Она стряхнет с себя прошлое. День ее освобождения миновал, а завтра придет первый день ее новой жизни — когда только она одна будет вправе распоряжаться собой. А если Дру Салливану это не понравится, ладно, Бог с ним!