– Высокой морали! – недоверчиво повторил Чарльз. – Ты считаешь, эти слова применимы к человеку, который оплачивает услуги проституток?
Диана взяла себя в руки и убежденно заявила:
– Все это не что иное, как злобные сплетни, и я не верю ни одному слову из того, что о нем говорят.
Сейчас, когда они сидели за круглым старинным столом красного дерева при мягком свете свечей, Диана поняла, что все настроены против нее. Мэри Саттон выглядела напряженной – она ругала себя за то, что с самого начала не развела Диану и Гая. Софи и Чарльз время от времени бросали друг на друга озабоченные взгляды, думая о том, какой тактики им придерживаться в дальнейшем, чтобы предотвратить нависшую над семьей беду. Даже Джон выглядел суровым.
Все старались, чтобы беседа за столом не вышла за рамки безобидных общих тем, однако разговор неизбежно коснулся планов на следующий уик-энд, когда они снова должны были собраться вместе.
– Значит, у нас будет обед в субботу и холодный завтрак в воскресенье, – сказала Софи.
– Совершенно верно, – кивнула Мэри. – И потом можно поиграть в теннис или поплавать, если погода позволит.
– Сколько людей у нас будет? – спросил Чарльз.
Софи стала перечислять имена.
Внезапно ее перебила Диана и явно вызывающим тоном заявила:
– Не забудьте, что я пригласила Гая. Он прибудет в субботу утром.
– О, это хорошо.
Мэри, Софи, Чарльз и даже Диана повернули изумленные лица к Джону, который был занят тем, что чистил персик. Он поднял глаза, удивившись их реакции.
– А в чем дело? – спросил он. – Гай хороший парень. Бывает очень весело, когда он здесь. Старинное место наполняется при нем радостью и весельем, я так думаю.
Чарльз бросил на Софи полный отчаяния взгляд, зато Диана благодарно улыбнулась Джону. Ей было приятно знать, что не все в семье настроены против Гая.
Гай был весьма доволен тем, как складываются дела. Насколько ему было известно, Диана не имела понятия о том, куда он ходил и с кем встречался, когда был не с ней. Его мать дополнительно присылала ему деньги, хотя с каждой неделей оказывала на него все большее давление, призывая возвратиться в Нью-Йорк. Но в общем и целом все развивалось в желаемом направлении, и сейчас, когда Гай ехал в Оксфордшир, чтобы провести уик-энд в Стэнтон-Корте, он испытывал глубокое чувство удовлетворения. Ему очень нравилась эта старинная усадьба, и он все больше и больше чувствовал там себя как дома. И нравилось ему не просто древнее каменное здание, но все то, что в нем было. За его толстыми стенами находилась своего рода пещера Аладдина с широкими лестницами, отделанными панелями залами, блестящими паркетными полами. Богатство старинной мебели, парчовых штор, портретов предков в позолоченных рамах, украшенная росписями фарфоровая посуда и огромные вазы – все это наполняло Гая какой-то радостью, которую, казалось, можно ощутить физически. Это решительным образом отличалось от тех аксессуаров богатства, которые окружали Гая всю его жизнь. Здесь было наследие старинного рода, начиная от феодальных доспехов на первой площадке лестницы и кончая родословным древом, изображенным в зале, которое все объясняло. Дом стоял на этом месте более трехсот лет, и каждое поколение Саттонов добавляло ему новые сокровища. Это порождало удивительное ощущение непрерывности и преемственности. Гай размышлял об этом, поднимаясь по широкой лестнице, чтобы принять участие в обеде семьи Дианы в субботу вечером. Он надеялся, что трем местным парам, которых пригласила Софи, он понравится. Поправив черный галстук, посмотрев в зеркало в зале и удостоверившись, что его обеденный костюм сидит отлично, Гай открыл тяжелые филенчатые двери в гостиную.