Желание, вспыхнувшее в глазах Рэна, еще больше воспламенило Гвендолин. Она чуть приподнялась и пробежалась кончиками пальцев по своей высокой и сильной груди.
— Я прихожу в отчаяние от одной только мысли, что вы можете не получить выигрыш, — театрально вздохнула Гвендолин.
Ее палец на мгновение остановился, потом очертил маленький кружок па коже и как бы случайно задел последнюю ленту, на которой держалось платье. Лепта тут же развязалась, и Гвендолин оказалась почти раздетой.
— Вы уверены, что мне нечего предложить вам в счет уплаты долга?
Улыбка, которой сопровождались эти слова, могла бы воспламенить любого сорокалетнего мужчину, а потому Рэндольф почувствовал, как его мужская плоть все более и более выходит из повиновения. Впрочем, начало тому было положено несколько минут назад воспоминаниями о Лотте…
Все же он стал с возрастающим интересом следить за тем, как миниатюрные пальчики Гвендолин порхают по ее телу. Она явно намекала, что и ему может быть позволено делать то же самое. Однако в его мыслях и ощущениях по-прежнему царила жена, которую он не так уж давно сам обучал подобного рода любовным играм.
Но случилось вот это… Случилось неожиданно… Он… он потерял Лотту… Потерял… И теперь понял, что не может забыть ее. Что тоскует по ней. Что она ему необходима.
Рэндольф встал. Сейчас он пойдет домой и вернет Шарлотту… Вернет, чего бы это ему ни стоило…
— Что вы делаете? — словно издалека донесся до него голос Гвендолин.
— Собираюсь уходить.
Рэндольф был настолько занят своими мыслями, что даже не поцеловал Гвендолин, а просто направился к выходу.
— В следующий раз, — мрачно сказал он, надевая плащ. Она спустила ноги с дивана так быстро, что даже забыла запахнуть платье.
— Я чем-то не угодила тебе? — Гвендолин смотрела на Рэна, выпятив нижнюю губку, что делало ее еще более соблазнительной. — Обещаю, что непременно исправлюсь!
Рэн смотрел на ее обнаженное тело и удивлялся полному отсутствию в себе каких-либо эмоций. Ничто, никакая искусная любовная игра не могла разбудить в нем желания, на которое так надеялась Гвендолин. Он хотел Лотту… И только ее одну…
— Простите меня, Гвендолин! — сказал Рэндольф, потупив взгляд.
Он повернулся и закрыл за собой дверь за долю секунды до того, как о нее ударилась ночная туфелька, с яростью брошенная ему вслед.
Часом позже Рэн сидел за столом в темной библиотеке своего дома. Перед ним стоял бокал отменного портвейна. Придя домой, он не стал поддерживать огонь в камине, а потому в комнате было мрачно и холодно. Правда, это полностью соответствовало настроению Рэна. К тому же могло несколько охладить желание, не вовремя взыгравшее в нем при виде Гвендолин и заставившее его позорно сбежать от этой женщины, приведя ее в бешенство.