Англичанка, задыхаясь, некоторое время лежала под своей соперницей, подобно перевернутой на спину черепахе. Потом собралась с силами и отчаянно крикнула:
— Сдаюсь!
Казалось, потолок зала вот-вот рухнет от триумфальных воплей одних и изумленных других. Джек понял, что совершил ошибку, но в тот момент он не думал о деньгах. Его потряс молящий, полный отчаяния взгляд проигравшей дуэлянтки. Он перегнулся через борт ложи и швырнул поверженной англичанке горсть золотых монет — все двадцать без малого соверенов, которые еще оставались в его кармане.
— Да вы с ума сошли! — воскликнул Ревуа. — Ведь она только что сделала вас нищим!
— Черт побери, Джек, — откликнулся Эйлан, — не слишком ли высока цена за демонстрацию щедрости?
Но в голосе молодого человека звучало восхищение.
— Вы мне льстите, — вкрадчивым голосом ответил Дарлингтон, глядя на рассыпанные по сцене остатки своего недавнего богатства.
Когда Джек вышел из ложи, он испытывал чувство человека, бросившегося вниз головой с крутого обрыва. Он разорен… Остался без гроша в кармане… Да, все это так. Но почему же он улыбается?..
— Ты наблюдал за боем? — крикнул Джек поверх голов покидавшей театр публики.
Сьюбери утвердительно кивнул и, протолкавшись сквозь толпу, бросился к Дарлингтону, широко раскинув руки.
— Мне удалось пристроиться на галерке, милорд, — объяснил Сьюбери, останавливаясь, как положено, в двух шагах от хозяина и тяжело дыша. — И я с нетерпением ожидал победы выбранной вами женщины.
Джек подошел к карете и, поставив ногу на подножку, обернулся к верному слуге:
— Выбранной? Это какой же?
Улыбка на лице Сьюбери стала похожа на лунный свет, льющийся с темного полуночного неба.
— Женщины с солнцем в волосах и сердцем льва. От нее просто исходило божественное сияние. Кто бы мог в этом усомниться?
— Любой, чей взгляд затуманен французским коньяком, — усмехнулся Джек.
— Разве ваше сиятельство поставили на ее соперницу? — спросил Сьюбери, и на его всегда бесстрастном лице появилось выражение крайнего удивления.
Невольное напоминание о поражении встревожило Джека, словно камень, брошенный в спокойную водную гладь.
— Урок поучителен, — не без раздражения ответил он. — И стоил он мне двадцати тысяч фунтов.
— Но это же приличная сумма! — сокрушенно вздохнул Сьюбери.
— Состоящая из монет, позолоченных Адонисом.
— Милорд! Виконт Дарлингтон! — раздался чей-то голос. Джек медленно повернул голову, почувствовав вызов в интонации, с которой было произнесено его имя.
— Лорд Пристли, — узнал он низкорослого, крепко сложенного человека средних лет.