Мелоди поджарила себе новый ломоть хлеба, открыла банку с консервами и поставила ее подогреваться в микроволновую печь, налила в термос горячего шоколада. Поставив все на поднос, она отправилась в гостиную и устроилась на ковре перед горящим камином.
Сегодня – никакой музыки, решила она. Не то настроение. Она продолжала уверять себя, что дело не в том, что ей грустно. Глядя в огонь, она усиленно мигала, убеждая себя, что плакать нет никаких причин. Ведь она ничего не утратила; просто она обманулась: думала, будто обрела многое, но Джеймс избавил ее от заблуждения, которое не успело утвердиться в сознании.
Что-то стукнуло слегка в застекленную дверь балкона. Мелоди подняла глаза. Снова раздался стук, и за дверью появилось лицо Джеймса.
– Привет! – крикнул он и улыбнулся смущенной неуверенной улыбкой, словно опасаясь, что в конце концов получит в лицо порцию фасоли, которую Мелоди собиралась есть.
У нее не было сил снова испытать фиаско, постигшее ее только что. Легче всего было бы впустить его внутрь, выслушать и покончить со всем этим раз и навсегда – если, конечно, у него есть, что сказать. Но? скорее всего, он забыл у нее в квартире пальто или еще что-нибудь. Сейчас его защищали от холода только черные брюки из рубчатого плиса и крупной вязки рыбацкий свитер, из-под которого выглядывала светло-серая хлопчатобумажная рубашка.
Мелоди открыла дверь и кивком дала понять Джеймсу, что он может войти. Затем она отступила подальше, сложила руки на груди и стала ждать.
– Прошу, извини меня, – сказал он, осторожно потянув ее к камину. – Я жалкий бесчувственный болван, но это только когда я нахожусь близ тебя.
– От этого мне должно быть легче, Джеймс?
– Нет, – согласился он, – но, понимая это, я чувствую себя лучше. Я не нахожу оправданий своему поведению.
Джеймс смотрел на нее, ожидая какого-нибудь отпета. Мелоди искала, что сказать. Может, подошло бы что-нибудь изящное, чтобы он почувствовал в ней настоящую леди? Или отбрить его, как он того заслуживает? Она сделала жест в сторону подноса.
– Хочешь фасоли?
Одна щека украсилась ямочкой.
– Конечно.
– Я принесу еще одну тарелку и… Он задержал ее, поймав конец пояса от халата, когда она проходила мимо. – Я это сделаю, разреши.
Пока он гремел ящиками и дверями буфетов, Мелоди подложила дров в камин. Возвратившись в гостиную, Джеймс сбросил свитер и опустился рядом с Мелоди на ковер. При этом полы его рубашки вылезли из брюк. Любой другой мужчина выглядел бы из-за этого немного смешным, но у Джеймса это лишь подчеркнуло его поразительную мужскую привлекательность.