– На этот раз мы славно потанцевали, не правда ли? – сказала Мелоди дрожащим голосом, лихорадочно стараясь остановить, не позволить ему продолжать.
– Да, – сказал он и прижал ее лицо к своей груди. Накрахмаленная хлопчатобумажная ткань рубашки поглотила ее слезы, но ничто не способно было впитать в себя боль, разрывавшую сердце и вызывавшую желание умереть. – Но на этот раз все было по-другому.
– Я хочу знать почему.
– Я должен сказать тебе об этом.
– Нет, – умоляла она, – Нам так хорошо было вместе. В этот раз. Пусть так все и останется.
– Это было в последний раз, – сказал он безжалостно. – Я уезжаю, Мелоди, назад – туда, где мой мир.
– Да, – сказала она, захлебываясь слезами. – Я понимаю. Ты должен посмотреть, как идут дела, которые у тебя остались там.
– Я больше тебя не увижу.
– До следующего раза… – Слова выходили из ее горла, преодолевая застрявшую там боль.
– Не будет у нас следующего раза. Она больше не владела собой, гордость покинула Мелоди.
– Не говори так. Джеймс, пожалуйста, скажи, что это не всерьез.
– Я должен уехать. Моя жизнь не здесь.
– Но моя здесь, и у меня есть связи. Я могу замолвить словечко…
Мелоди умолкла и застонала, когда поняла, что она делает.
– Ты бы хотела этого, не так ли? – ответил он, скривив свой красивый рот от неприязни. – Твой самый большой талант состоит в раскапывании наиболее уязвимых мест человека, а результаты раскопок ты развешиваешь затем на своем заднем дворе на всеобщее обозрение.
В замешательстве Мелоди густо покраснела.
– Прости меня, Джеймс! Я не хотела тебя оскорбить.
– Может быть, тебе интересно будет узнать, – продолжал он, с презрением отметая ее извинение, как оно того, без сомнения, и заслуживало, – что мне сегодня вечером предложили работу, от которой при иных обстоятельствах я едва смог бы отказаться. Очень престижная работа, Мелоди, – стать дизайнером строящихся по прежним образцам деревянных шхун, что бороздили на рубеже столетия воды залива. Спрос на подобные суда растет – для морских праздников и так далее, и наш драгоценный старый Порт-Армстронг наживается на моде с обычным алчным рвением. Отцы города так хотят заключить сделку со мной, что фактически готовы предоставить мне полную свободу.
Несмотря на откровенно выраженное пренебрежение, было ясно, что Джеймса привлекал брошенный ему вызов.
– Но это же большая честь для тебя, Джеймс! – воскликнула она в слабой надежде, что заразит его своим энтузиазмом и он пересмотрит решение.
– Очень даже. – Короткая саркастическая улыбка Джеймса не оставила камня на камне от ее надежд. – Думаю, твоя приятельница, что заговорила с нами в танцевальном зале, не возмутилась бы при виде тебя со мной, знай она, как уважает меня ваше почтенное традиционное общество.