Но вдруг дом ожил: усадьбу каждый день посещали люди из Лондона. Иногда то был сам хозяин, иногда его представитель, но они никогда не появлялись вместе, за исключением случая, когда их там неожиданно застала Мэри Гринби…
…Под проливным дождем Хельдер ехал в свое поместье. Он сидел у руля, а рядом с ним — «Тигр»-Броун. Оба молчали всю дорогу, пока автомобиль около двух часов ночи не остановился у подъезда мрачного здания.
Заметив огни автомобиля, из дома вышел человек. Потом он исчез и снова появился с ключом, которым открыл гараж для автомобиля Хельдера.
Несмотря на июнь, в большой жилой комнате горел камин. Приехавшие подвинули к нему свои стулья, сели и закурили сигары.
— Вам придется поработать здесь некоторое время, — сказал Хельдер, — кстати, не найдется ли другой одежды для Броуна?
Человек, встретивший их, молча кивнул.
Хельдер пошел в свою комнату, быстро переоделся и, вернувшись в зал, встретил там уже переодетого Броуна.
Оба тихо беседовали. Управляющий усадьбой «Коллэ» коротко отвечал на задаваемые ему вопросы. Это был коротконогий человек с большой седой бородой. Его густые брови почти закрывали маленькие, живые, постоянно бегавшие глазки.
— Что же он теперь делает? — поинтересовался Хельдер.
Управляющий пожал плечами.
— Рехнулся, — коротко ответил он.
— В каком смысле рехнулся? — нетерпеливо спросил Хельдер.
Управляющий снова пожал плечами.
— Он рисует и пьет. Провести вас к нему?
Хельдер кивнул.
Управляющий извлек из кармана небольшой ключ и направился в сейфовую комнату. Хельдер и Броун следовали за ним. Яркая керосиновая лампа освещала скудную меблировку комнаты. Кроме стола, стула и походной кровати тут ничего не было. Человек без пиджака, окруженный различными инструментами и чертежными досками, обернулся на звук шагов.
— Ну, что, Марпл… Как дела? — спросил Хельдер.
Марпл улыбнулся и приподнялся со своего стула.
— Вы меня когда выпустите? — спросил он дрожащим голосом. — Я сделал все, что вы от меня требовали. Я сделал даже больше, но теперь мне все это надоело до чертиков…
Хельдер похлопал его по плечу.
— Я отпущу вас, — сказал он, — вы сами виноваты, что сюда попали.
Пленник был очень болен. Его руки дрожали, мускулы лица нервно подергивались. Казалось невероятным, что эти слабые, столь неуверенные пальцы могли выгравировать столь тонкий рисунок на лежавшей перед ними пластинке.
Хельдер посмотрел на работу и покачал головой.
— Вы можете бросить это… Мы собираемся прекратить печатание французских и американских банкнот. Дело стало слишком опасным. Нам нужно еще кое-что сделать, а потом свернуть всю нашу деятельность. — Марпл, вы должны выгравировать нам английские банкноты, которые будут достойным завершением вашей трудовой жизни.