Мысль показалась Майклу дикой. Впрочем, обезьяна так походила на человека, что ничего невероятного не могло быть даже в самых диких предположениях.
Вернувшись в дом, Майкл решил разыскать девушку. Она окончила съемку и, стоя у края площадки, с интересом следила за двумя актерами-грабителями, взбиравшимися по стене дома в лучах электрического прожектора.
— Простите, мисс Лимингтон, я хотел задать вам нескромный вопрос. Вы привезли с собой полную перемену платья?
— Почему вы спрашиваете, — изумилась она, широко раскрыв глаза. — Конечно, привезла! Я всегда беру с собой перемену платья на случай дождя.
— Это один вопрос. А вот второй: вы ничего не потеряли в Грифф-Тауэрсе?
— Я забыла там перчатки, — быстро сказала она. — Вы нашли их?
— Нет! Как вы их забыли?
— Я потеряла их… Постойте, дайте вспомнить… Это очень глупо, но мне кажется…
— Что вам кажется?
— Я не хочу вам говорить. Это касается моих личных дел.
— Вам кажется, что сэр Грегори взял их на память?
Как ни было темно в том месте, где они стояли, Майкл увидел, что краска залила лицо девушки.
— Да, я подозреваю — ответила она тихо.
— В таком случае вторая перемена платья не имеет значения, — пробормотал Майкл.
— Я не понимаю вас. Какое вам дело до моего платья?
Она смотрела на него подозрительно. Майклу показалось, что она думает, будто он пьян. Он хотел объяснить, чем вызваны странные вопросы, как вдруг его прервал громкий голос Джека Небворта.
— Теперь все по постелям! Спать!
Режиссер шел по площадке и кричал:
— Все! Ложиться спать! Мистер Фосс покажет ваши комнаты. Завтра вставать в четыре часа утра. Фосс, вы распределили комнаты?
— Да, — сказал сценарист, — я написал имена мелом на дверях. Для мисс Лимингтон я отвел отдельную комнату. Вы ничего не имеете против?
— А как же иначе? Конечно, отдельную! Все равно, долго жить здесь не придется.
Девушка пожелала спокойной ночи сыщику и ушла располагаться на ночлег. Ей была отведена крошечная комната с затхлым запахом сырости, бедно и просто обставленная. Вся мебель состояла из железной кровати, жестяного умывальника, крошечного стола и двух стульев. Адель зажгла свечу и увидела, что комната недавно была вымыта, а посреди некрашенного пола положен истертый коврик.
Она заперла дверь на ключ, потушила свечу, разделась в темноте и, подойдя к окну, открыла настежь. В глаза ей бросился кружок белой бумаги, наклеенный на стекло. Она хотела его сорвать, но подумала, что, вероятно, Небворт, нарочно отметил окно, чтобы дать указание операторам, куда утром наставить камеры.
Сон не шел к девушке. По непонятной причине мысль ее была занята Майклом Бриксеном; она совершенно не понимала молодого человека, и поведение его смутно ее раздражало. Впрочем, она оправдывала его. Как ни были неприятны некоторые поступки сыщика — приглашение на обед, например!