– Ты совершенство. – Рикардо обнял ее и нежно поцеловал. – Я принес тебе еще кое-что.
Он наклонился и достал из пакета бутылку вина и два бокала.
– Это для нашего праздника.
– Какого праздника?
– Сегодня ровно неделя, как мы снова вместе. – Рикардо дал ей бокал и налил им обоим вина. – Пусть этот праздник повторится еще тысячу и один раз.
Он улыбнулся Ларе.
– Я заговорил как Шехерезада, да? Она бессознательно напряглась.
– Это очень долгое время. В арабских сказках был тысяча и один день.
– Значит, я пожадничал. – Рикардо поставил бутылку на пол. – Садись, выпей вина.
Они сели перед потрескивающим неярким огнем печурки.
– А если ты будешь очень хорошей девочкой, я стану твоей Шехерезадой и расскажу тебе сказку.
Лара прижалась к его плечу.
– Какую сказку?
– Какую захочешь. Ты подарила мне мою неделю. Я буду несчастен, если не смогу дать тебе взамен то, что ты захочешь.
Рикардо на минуту задумался.
– Лучше не сказку. Что ты скажешь о стихотворении?
– Одно из твоих? Он покачал головой.
– Мои стихи слишком мрачны для такого случая. Я прочитаю тебе Стивенсона, в его стихах есть правда и радость жизни.
Верность, тайна, свет чудесный
В золотых росинках глаз.
Остроту клинка небесный
Для нее Творец припас.
Гордость, доблесть и отвага
Защитят любовь от тлена.
Дар развеять силы ада
Дал Создатель ей бесценный.
Лара долго молчала и наконец сказала тихо:
– Я никогда не слышала его раньше. Оно прекрасно.
– Даже больше. Это о тебе. Прежде чем она успела ответить, Рикардо улыбнулся и перевел разговор на другую тему:
– Но ты не пьешь вино? Роза сказала, что оно хорошего урожая. Не то чтобы я разбирался в винах. Я не пробовал хорошего вина очень давно и не могу заметить разницу. Помню, на ранчо мама накрывала на стол… – Он остановился, затем поднял к губам свой бокал. – Выпьем за лучшее вино и более счастливое время в следующем году.
– Может быть, в следующем году все будет по-другому. Ты говорил, что еще одна кампания может стать последней и вы победите. – Она отпила глоток вина. Оно было прекрасно: хороший букет и нежный вкус. – Возможно, в следующем году в это время война уже закончится, и ты будешь сидеть дома, на ранчо.
Рикардо невесело улыбнулся.
– Не знаю, смогу ли я.
– Что ты имеешь в виду?
– Всю свою сознательную жизнь я был солдатом. Это все, что я умею. Разве я смогу сложить оружие и начать жизнь снова?
– Ты говоришь так, будто тебе нравится быть солдатом.
– Я ненавижу это ремесло. – Рикардо следил за отблесками огня, играющими в бокале. – Но я солдат и не знаю, кем бы я мог быть в наше время.
– Разве тебе не нравится жизнь на ранчо?