Андрей любил заранее рассчитывать свои действия и потому добился столь значительных успехов на бирже. Правда, не без помощи Рафаэла Амаяковича. Время от времени старый армянин давал ему полезный совет и Андрей неизменно пользовался этим советом. Принимая во внимание, что у Саргосяна связи и знакомства простирались по всему миру, это всегда приносило успех. Следует учесть и тот факт, что буквально через неделю после самоубийства отца, когда это старались сохранить втайне и КГБ и милиция, на стокгольмской улице к Андрею подошел старый мужчина в истрепанной одежде и на шведском языке с заметным акцентом сказал, что Игорь сожалеет о смерти Олега Александровича, но по-прежнему надеется на плодотворное содействие с его сыном. К чести Андрея он быстро вспомнил рассказ отца о его юности в Перми и заверил посланца что господин Садыков может рассчитывать на него. Старик кивнул и скрылся в толпе.
Значит, отца все-таки убили, если не прямо, то вынудили покончить с собой. Андрей надеялся что отцу удастся каким-то образом скрыться из СССР, но в глубине души понимал, что это невозможно. Кроме того, Андрей знал, что гордость не позволит отцу бежать подобно затравленному зверю — гордость была одной из черт характера Олега Александровича. Ни отец, ни сын не знали — да и не могли знать — что это фамильная черта и оба унаследовали ее по длинной, уходящей в далекое прошлое, генетической цепи. Однако аккуратность, строгое соблюдение данного слова, какое-то шестое чувство, говорящее о том когда можно пойти на риск, а когда лучше проявить осторожность, информация, которую он получал от Саргосяна и сведения, поступающие из Перми — приносили ему огромную пользу. Последнее изумляло даже Рафаэла Амаяковича и он неоднократно просил посвятить его в источник этих сведений. Андрей всякий раз уходил от ответа. Он сдерживал данное им слово, но нередко, в свою очередь, делился информацией. Так, получив из Перми сведения что на Ямале открыто колоссальное газовое месторождение и рассматривается возможность прокладки гигантской трубы для перекачки газа в Западную Европу, Саргосян и Ростов сделали огромные рискованные займы. Рафаэл Амаякович даже заложил свои гостиницы и купили акции «Рургаза». Уже через несколько месяцев в Европе начали ходить слухи среди высших эшелонов газовых корпораций что эти сведения косвенно подтверждаются. Саргосян и Ростов — старый армянин и молодой русский — странная пара — подождали еще пару месяцев и когда в «Файнэншиэл Таймс» появилась статья о баснословно богатых месторождениях природного газа и акции «Рургаза» взлетели до небес, начали осторожно продавать часть акций чтобы покрыть займы. Теперь они владели крупными пакетами немецких, французских и английских нефтяных и газовых корпораций, а их состояния измерялись сотнями миллионов долларов. Немалые суммы были вложены в зарубежные банки и на счета Игоря Садыкова. Пару лет назад Андрей пригласил друга отца приехать в Женеву, посмотреть на красоты Европы и, если Игорь захочет, перевести свои вклады и другие банки.