Ланс нахмурился.
– Я же обещал, что больше не поступлю с тобой так жестоко! – коротко сказал он, но Хани заметила, что он не опроверг ее догадки. – Я твердо решил посвятить тебе весь сегодняшний вечер. Если не хочешь обедать со мной и с Алексом, можно придумать что-нибудь еще. Чем бы тебе хотелось заняться?
"Послушать его – и можно подумать, будто здесь, на этом крошечном островке, есть из чего выбирать", – подумала Хани с легким неудовольствием. Вслух же она сказала:
– Я буквально разрываюсь между концертом Паваротти и "Щелкунчиком" Барышникова. Но есть и третий вариант: почитать хорошую книжку и рано лечь спать. Алекс снабдил меня изрядным количеством романов; а что касается сна, то я уверена, что засну быстро: после того как ты отправишься в студию, меня уже никто не потревожит. Сам видишь, третья возможность самая реальная.
– Я же обещал, что… – недовольно начал Ланс, но Хани перебила его.
– Да, я знаю. Но ведь это только мы, простолюдины, можем вести себя, как нам больше нравится. Не думай, что мы не понимаем, что такое nobless oblige*. – Хани улыбнулась. – Я хочу, чтобы ты работал, Ланс, – добавила она серьезно.
* Положениеобязывает (фр.).
– Правда? – все еще озабоченно спросил он.
– Конечно, – безмятежно ответила Хани. – А я пока посмотрю, чем здесь можно перекусить – мне хотелось бы, чтобы ты поел, прежде чем исчезнуть на весь вечер.
Ланc немного помолчал и после паузы неуверенно спросил:
– А тебе… Ты не могла бы побыть со мной в студии? Диван там довольно удобный, а света больше, чем в любой другой комнате. Если тебе захочется почитать, то лучшего места не найти…
Хани удивленно вскинула на него глаза.
– Разве я тебе не помешаю? Ведь художники обычно не любят, чтобы кто-то заглядывал через плечо и вообще находился поблизости.
Ланс неловко пожал плечами.
– Я не знаю, – просто сказал он. – Я еще никогда никого не пускал в свою студию, но мне почему-то кажется, что мне будет очень приятно ощущать тебя рядом. Возможно, сначала для нас обоих это будет непривычно… – Он с силой сжал ее локоть. – Ты придешь, Хани?
Хани неожиданно почувствовала в горле такой тугой комок, что не сразу смогла ответить. Лишь несколько раз судорожно сглотнув, она вновь обрела способность говорить.
– Да, я приду, – негромко ответила она и поспешно отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.