Он докурил сигарету, хотел опять запустить в голубя окурком, но вспомнил о соседях снизу, потушил окурок в пепельнице и пошел в комнату звонить Иве. Он придвинул к себе телефон и собрался уже набрать номер квартиры Рудаки, но его опять одолели сомнения и он подумал, что без третьей рюмки сомнений этих ему никак не разрешить, пошел на кухню, выпил третью рюмку, закусил и решил сначала позвонить Шварцу, посоветоваться, а там уж и позвонить Иве, если они решат вместе, что звонить ей стоит.
Рудаки проснулся от холода. Солнце зашло за тучу, и поднялся ветерок, довольно холодный.
«Осень, – подумал он. – Хотя и ранняя, а все же осень, скоро и дожди пойдут. Что-то Рудницкого долго нет, хотя, – он посмотрел на часы, – вздремнул я ненадолго, минут на пятнадцать. Копается, наверное, там у себя в огороде. Надо пойти поторопить, домой уже пора, а то Ива волноваться будет».
Он встал и вышел на дачную улицу – Рудницкого нигде не было видно, а где его дача, Рудаки не знал, знал, что поблизости от Балериной дачи, а где именно – понятия не имел. Он прошел немного по улице в одну и в другую сторону, высматривая за заборами Рудницкого, но на ближних дачах его не было видно и Рудаки решил вернуться.
«Надо же еще переодеться», – вспомнил он. Хорошо, что вспомнил, а то так бы и уехал в этом костюме. Хотя костюм ему по-прежнему нравился, в начале двадцать первого века он смотрелся бы, по меньшей мере, странно. «Да и Ивке было бы сложно объяснить этот маскарад», – усмехнулся он, представив, как Ива его встретила бы, останься он в этом костюме.
На Дверь Рудаки обратил внимание, только когда подошел к ней вплотную, и когда заметил, то растерялся – не думал он больше о проникновении, позабыл как-то о своих планах, о намерении найти Хироманта, настроился уже ехать домой, а тут Дверь. В том, что это была она, сомнений у него не возникало. На месте тоже не очень презентабельной двери Балериной дачи была определенно Дверь: ободранная, слегка покосившаяся, с косо врезанным кодовым замком, чистого светло-серого цвета, напоминавшего цвет плавника, пролежавшего не одну зиму на морском пляже.
«Некстати-то как, – сначала подумал Рудаки, – Рудницкий сейчас придет, а меня нет. Хотя постой, – спохватился он, – я же тут останусь – один я тут останусь, то есть останется, а второй я в прошлое перенесется. Бред какой-то, точнее, фантастика для младших школьников, прав В.К., безусловно прав – не может такого быть. Но Дверь-то – вот она, потрогать можно, – он провел рукой по шершавой поверхности, и на руке у него остались чешуйки отслоившейся старой краски. – Ничего не поделаешь – надо набирать код. Сам напросился, – он набрал 05–26 и резко потянул за крючок…