– Все, чему вас здесь будут учить, в сущности, вам не нужно, – сказал Иванов Иван Иванович жадно разглядывающим его курсантам.
Им уже успели шепнуть, что этот Иванов, никакой не Иванов и тем более не Иван Иванович – на один нос достаточно посмотреть – и что своими донесениями чуть ли не из самого вражеского Генерального штаба нанес он в свое время противнику ущерб, равный потере нескольких дивизий, если не армий.
– Смотрите сами, – стал он развивать этот парадоксальный тезис, дождавшись, пока уляжется шумок, поднявшийся после его первых слов. – Зачем вам надо хорошо стрелять? – он сделал паузу и сам на свой вопрос ответил: – Хорошо стрелять вам незачем. Не говоря уже о том, что вас убьют сразу же, против вас будет вся полиция, армия и народ, стрельба лишь усугубит ваше положение. А если еще, не дай бог, кого случайно убьете, тогда совсем плохо будет ваше дело. А возьмем иностранный язык, – продолжал он, – зачем он вам нужен? Ну, конечно, знать иностранный язык неплохо. – в стране себя уютней чувствовать будете, может быть, услышите что полезное, хотя это едва ли – по-настоящему важную информацию за рюмкой виски вам никто не выдаст, такую информацию добывать надо или покупать, – Иванов опять сделал многозначительную паузу и погрозил аудитории длинным пальцем. – Но упаси вас бог вообразить, что вы иностранный язык знаете в совершенстве! Иностранный язык выучить нельзя, что бы вам ни говорили ваши преподаватели! Не дай бог вам начать выдавать себя за местного уроженца – провал вам обеспечен сразу!
Толя Шитов, с которым Рудаки успел уже познакомиться и даже вроде сдружиться, рассказал, что был Иванов Иван Иванович за границей ресторатором, держал в столице русскую кафешку «Тройка» и выдавал себя за того, кем и был, – за русского еврея с коммерческими и кулинарными способностями, что «Тройка» была модным заведением, популярным среди столичного начальства, в том числе и военного.
– Остается только физкультура, – продолжал между тем Иванов, – это действительно вам нужно, – он улыбнулся, – и для здоровья полезно, и бегать быстро научитесь, а бегать в нашей профессии придется часто и желательно быстро. Но самое важное, – добавил он, подождав пока улягутся шум и смешки, вызванные его последней репликой, – хорошо знать страну, в которой вы будете работать: надо постоянно изучать ее обычаи, нравы народа, симпатии и антипатии живущих там людей. Кто тут с арабским? – вдруг спросил он, несколько человек, и в их числе Рудаки, подняли руки. – Вот вы знаете, – обратился он к ним, – что арабы не любят рыжих, считают их вестниками несчастья? Кто это знает, поднимите руки, – руку никто не поднял, Рудаки тоже, хотя и знал. – А кто знает, – продолжал задавать вопросы Иванов, – что мусульмане не жалуют собак, а кошек в некоторых странах ислама считают чуть ли не священными животными, которых надо кормить и ни в коем случае нельзя обижать? А кто из вас знает, что в арабских странах бреют головы сумасшедшим? Не знаете, – подытожил он, – а ведь такое незнание иногда может стоить вам жизни, и это важнее, чем стрельба или знание арабской грамматики.