Пока она ходила за милиционером, синяя рубашка очень боялся, что упустит Рудаки, и все порывался схватить его за руку, но Рудаки сначала увертывался, говоря, что он и так не уйдет, но потом разозлился, ухватил руку синей рубашки и резко завел за спину – обучение в спецотряде еще не забылось. Синяя рубашка взвыл от боли и больше схватить Рудаки за руку не пытался, а только продолжал бормотать свою вторую мантру «Протокол составлять надо», и во взгляде его ненависти поубавилось, а появилось даже уважение, смешанное с удивлением: может убежать и не убегает! Рудаки и сам этому удивлялся не меньше синей рубашки, но почему-то стоял и ждал милиционера.
Пришел милиционер и препроводил Рудаки в комнату милиции на станции метро. Потом другой милиционер попросил его предъявить документы, а когда он сказал, что документов у него при себе нет, стал звонить куда-то, и скоро его посадили в милицейский «газик» с решетками на окнах, и через полчаса тряской езды он оказался в Черском отделении милиции на жесткой лавке вместе с двумя тихими алкоголиками инженерно-технического облика под охраной сонного юного старшины.
Рудаки помнил Черский райотдел – был он здесь в прошлом, доставлен был сюда по поводу недозволенного «распития алкогольных напитков в общественном месте» (насколько он помнил сейчас, был это подъезд какого-то дома) вместе с «группой товарищей», но помнил смутно. Знакомой казалась только загаженная лестница на второй этаж – и раньше смотрел он снизу на эти грязные ступени, по которым спускались и поднимались пыльные сапоги милиционеров и разнообразная обувка нарушителей. Вроде знакомо было и огромное линялое зеркало, висевшее напротив скамьи, на которой он сидел – и раньше отражались в нем раскрасневшиеся от «незаконного распития» рожи его самого и «группы товарищей». Вот и сейчас…
«Постой, – сказал он себе, – постой, а где же я?!»
В зеркале мутно отражались опухшие тихие алкоголики – один спал, другой задумчиво ковырял прыщ на подбородке, отражался и юный старшина, а его в зеркале не было – на том месте, где он сидел, в зеркале видна была отполированная задами нарушителей скамья, а его не было.
Он поймал в зеркале взгляд милиционера – взгляд выражал смятение и ужас.
– А?! – прошептал, заикаясь, старшина. – А где же?! – и, топая сапогами, помчался в комнату дежурных, из раскрытой двери которой доносился мат и обрывки телефонных переговоров.
Рудаки как будто кто-то подтолкнул – как только милиционер скрылся в дежурке, он вскочил, одним прыжком преодолел небольшое расстояние до входной двери, распахнул ее – она с громким стуком захлопнулась за ним – и побежал к трамвайной остановке, находившейся почти напротив милиции. Как раз подошла «десятка». Он вскочил во второй вагон, двери захлопнулись.