Андари всё это время стояла у него за спиной. Движения Клеммена были не вполне точными, ощущалось, что опыта у него немного, но главное — он видел то, что должно получиться. А наблюдать за созданием произведения искусства — одно из самых захватывающих зрелищ.
Он не обратил внимания, когда она положила ладони на его плечи.
И — тоже поразительно — он сумел вовремя остановиться. Возможно, статуэтка выглядела бы иначе, вырезай её Андариалл, но вырезал-то Клеммен!
Он медленно поднялся, всё ещё поглощённый творчеством, поставил статуэтку на прежнее место.
Поправил.
Совсем было заметил, чьи ладони лежат на его плечах, как вдруг знакомое, слабое головокружение, словно тревожный сигнал, успело испугать его… знанием того, что сейчас случится.
«Только не это!», — успел подумать он, как накатило.
Но не то, чего он ожидал.
Вместо ощущения ущербности, корявости и дисгармонии на него обрушилось осознание прямо противоположного.
Гармония.
Все эти статуэтки, стоящие на правильных местах… Трудно передать словами. Наверное, вовсе невозможно. Физически Клеммен ощутил это как ярчайшую вспышку, после которой его унесло куда-то, оставив «висящим» в неосязаемой пустоте, наедине со странным и непривычным ощущением многоголосого слаженного хора.
Когда я вынырнул из этого … не знаю, как объяснить, я понял вдруг, что Андари стоит у меня за спиной, сжимая мои плечи ладонями. От её ладоней исходило сильное тепло. Мне казалось, что стоит прикоснуться к дереву — и оно вспыхнет. При всём при том жар этот был не телесным — каким-то другим.
Хотя плечи мне жгло вполне ощутимо.
Тут я понял, что, наверное, она сейчас пережила примерно то же, что и я…
Вначале мне было приятно.
Потом — неловко.
Ещё потом мне стало настолько стыдно, словно я силой заставил её почувствовать всё это… Как-то это было не так. Что-то внутри меня отчаянно протестовало, вынуждая ощущать себя странным образом обнажённым и уязвимым.
Я выпрямился, не ощущая своего тела.
Сейчас она отступит на шаг, затем проводит меня к выходу, и всё.
Что мне делать?
Ох уж этот Д. со своей наукой! Никогда не говорил, что такое бывает. Андари прижалась лбом к моему затылку… как и в тот раз, я готов был стоять так целую вечность. Несмотря на пронзительные вопли откуда-то изнутри.
А она?
Я осторожно опустил свои ладони поверх её. Выяснилось, что я так и сжимаю резец мёртвой хваткой.
— Так лучше, — я не узнал своего голоса. Андари словно очнулась. Я отпустил её руки, она встала рядом, глядя на девятнадцать статуэток — одна из которых была моей. Сжала мою ладонь в своей.