– Я не нахожу ничего плохого.
Он призвал коллегу, который тоже не нашел ничего плохого, они призвали третьего – с тем же результатом.
За день его осмотрели восемь врачей, и все говорили одно и то же. Дейн вышел из себя. Весь день его толкали, выспрашивали, что-то бормотали, он зря потратил на шарлатанов кучу денег.
В довершение всего через несколько минут после ухода последнего эскулапа явился судебный клерк. Герберт принес доставленную клерком записку, когда Дейн пытался налить себе вина. Бросив взгляд на серебряный поднос с запиской, Дейн промахнулся и облил вином халат, тапочки и восточный ковер.
Он с проклятиями швырнул в Герберта поднос, вихрем вылетел из гостиной в свою комнату, где довел себя до бешенства, пытаясь одной рукой сломать печать и развернуть письмо. А потом пришел в такую ярость, что уже ничего перед собой не видел.
Смотреть особенно было не на что. Мистер Эндрю Геррард желал встретиться с адвокатом его светлости по поводу мисс Трент.
Внутренности лорда Дейна превратились в олово.
Эндрю Геррард был знаменитым лондонским адвокатом с клиентурой из могущественных английских эмигрантов в Париже. Он был оплотом честности – неподкупный, лояльный и неутомимый. Лорд Дейн, как большинство людей, осознавал, что за изысканным экстерьером адвоката маячит железный капкан и акульи зубы. Капкан был нацелен в основном на мужчин, потому что мистер Эндрю Геррард был галантным рыцарем в служении слабому полу.
Для него не имело значения, что закон был прерогативой мужчин, что по их законам женщина не имела прав и не могла объявить, что ей хоть что-то принадлежит, включая отпрысков.
Геррард создавал им права, уверенный, что женщины должны их иметь, и все тут. Даже Френсис Боумонт, какой бы он ни был свиньей, не смел тронуть ни фартинга из доходов жены – благодаря Геррарду.
Короче, мисс Трент не только собралась сделать из Дейна пресмыкающееся, но грязную работу за нее проделает Геррард, все будет по закону, не останется такой лазейки, в которую Дейн мог бы пролезть.
«Нет животного более непреклонного, чем женщина, – говорил Аристофан. – Ни огонь, ни рысь не будут столь безжалостны».
Безжалостна. Непреклонна.
– О нет, не выйдет, – пробормотал Дейн. – Никаких посредников, дьявольское отродье. – Он скатал записку в твердый шарик и запустил его в горящий камин. Потом подошел к столу, схватил лист бумаги, накорябал ответ и крикнул камердинера.
В записке к мистеру Геррарду Дейн заявил, что встретится с мисс Трент сегодня в семь часов в доме ее брата. Он не станет посылать на эту встречу адвоката, как того требовал мистер Геррард, поскольку маркиз Дейн не желает, чтобы «по доверенности за него расписались, привели к присяге и обобрали до нитки». Если мисс Трент желает диктовать условия, она чертовски хорошо может это сделать лично. Если ее это не устраивает, пусть присылает к Дейну своего брата, добро пожаловать, он будет счастлив решить дело на двадцати шагах – на этот раз когда оба противника будут вооружены.