Весело блестя глазами, рыцарь заметил:
- Не всем же быть смуглыми и малорослыми, как вы, саксы!
- А что в этом плохого?
- Да как будто бы ничего. - Он протянул руку и осторожно поднял ее лицо за подбородок. - И все-таки я рад, что ты не уродилась такой же смуглой и низкорослой, Кейдре!
- Такой, как Алис?
- Ну да.
- А мне плевать, рады вы или нет! - фыркнула Кейдре. - И вообще мне пора!
- Куда это ты собралась - я же дал тебе день отдыха! Лучше постарайся восстановить силы!
- С каких пор вас так волнует мое здоровье? - Она напряженно всматривалась в его лицо, не желая отчитываться перед чужаком в своих действиях.
- И не только здоровье. - Его глаза снова полыхнули знакомым синим пламенем.
Кейдре онемела от неожиданности.
- Теперь ты тоже принадлежишь мне, - серьезно сказал Рольф, - а я привык заботиться обо всем, что считаю своим!
Ее слух больно резанул намек на ее положение рабыни в замке. Значит, Алис успела внушить ему эту ложь! А она-то надеялась, что у сестры осталась хоть капля порядочности!
- Я не рабыня!
- Ты что же, отказываешься от своей матери?
- С какой стати?
- Значит, ты вместе со всеми принадлежишь владельцу Эльфгара - то есть мне! И мне угодно знать: куда ты отправилась?
До боли стиснув кулаки, Кейдре готова была разразиться энергичной речью и выложить этому чурбану всю правду. Но с какой стати ей распинаться перед норманном? Все равно она пока не собирается бежать из Эльфгара - а до той поры пусть он думает о ней что угодно; рано или поздно ее братья вернутся, чтобы вышвырнуть наглого захватчика, и все встанет на свои места. Пока же она должна быть терпеливой и хитрой.
- Я хочу проведать Тильди. Может, ей снова потребуется моя помощь?
- И после того, что она наговорила прошлой ночью, ты все еще из-за нее переживаешь? - Рольф явно не верил в такое милосердие.
- Она плохо соображала от боли и страха. В минуты слабости человек всегда пытается обвинить в своих неудачах кого-то другого - или Господа Бога.
- У тебя невероятно щедрая душа!
- Так вы позволите мне ее навестить?
- Отчего же, ступай, если хочешь. Только не позволяй ей больше возводить на тебя напраслину; ты и я - мы оба знаем правду.
- И вы совершенно уверены в этом? - против воли поинтересовалась Кейдре.
- Если в тебе и есть что-то необычное - то это простые женские чары, а вовсе не колдовство, - рыцарь улыбнулся, - но твоя власть - власть женщины над мужчиной - древнее самых древних богов.
Кейдре замерла, зачарованная его низким, бархатным голосом, и не сразу нашлась что ответить.
- Я никого не пыталась соблазнять, - наконец слетело с ее губ.