Через двадцать минут они приехали на набережную Обводного канала.
Здесь, в старом кирпичном здании, устроил свою мастерскую приятель Лени по кличке Ухо.
Маркиз обращался к Уху во всех случаях, когда ему требовалась машина, или мотоцикл, или вертолет — то есть любое средство передвижения, снабженное мотором. В движущейся технике Ухо разбирался как бог, мог с завязанными глазами по одному звуку мотора распознать любую неисправность и устранить ее в считанные минуты.
Кроме этого вполне законного бизнеса, Ухо специализировался также на угоне машин. Именно этот его талант особенно ценил Маркиз. Когда ему для очередной операции требовалась какая-нибудь особенная машина — стоило сказать об этом Уху, и проблему можно было считать решенной. Он мог с одинаковой легкостью раздобыть инвалидную коляску и десятиметровый лимузин, «Москвич» первого выпуска и новейшую «феррари», карету «скорой помощи» и боевую машину пехоты…
Ухо открыл приятелю ворота своего гаража, вытирая руки куском промасленной ветоши.
— На чем это ты приехал? — проговорил он вместо приветствия, окинув пренебрежительным взглядом старенькие «Жигули», из которых выбрался Маркиз. — Не мог что-нибудь поприличнее взять?
— Ты что, Ухо! — возразил Леня. — Это же раритет! Музейная вещь! На этом «жигуленке» рассекал Юрий Гагарин!
— Чё, серьезно, что ли? — Ухо с уважением оглядел ржавую машину. — Ну извини… Хочешь, я на него мерседесовский движок поставлю? Разовьет первую космическую скорость…
— Как-нибудь в другой раз, — отмахнулся Леня.
— Ну понятно, в другой! Сегодня у меня срочный заказ, зашиваюсь! — Ухо отступил в сторону, и Леня увидел в глубине гаража ярко-синий микроавтобус с разбитой вдребезги передней частью.
— Я к тебе вообще-то по другому делу, — успокоил Леня приятеля. — У тебя ведь над гаражом есть пара комнат…
— Ну?! — ответил Ухо, как всегда, немногословно.
— Не можешь одного моего знакомого на пару дней приютить? — С этими словами Леня сделал знак Сергею, и тот вылез из машины.
— Да ради Бога, — Ухо пожал плечами, — пусть хоть год живет. Я туда почти не поднимаюсь, ты же знаешь.
Действительно, Ухо почти все свое свободное время проводил в мастерской и даже поставил там для себя раскладушку, чтобы не отрываться от любимого дела.
— Только у меня там… не совсем прибрано, — добавил он с некоторым смущением.
Если Ухо сказал, что у него «не совсем прибрано», это значило, что в его жилище творится полный кошмар. Насколько тщательно Ухо следил за своими машинами, настолько же равнодушен он был к порядку в доме. Обычно на кровати у него валялись запасные колеса, на обеденном столе стоял аккумулятор, в ванне отмокали свечи…