Я дернулась от боли, коленки и без того саднили, и мой неожиданный жених совершенно по-детски стал на них дуть, искренне извиняясь.
— Ах, вот оно что… Хочешь быть моим сутенером? — съехидничала я.
— Ну, зачем же так сразу! Женихом, — по-моему, он даже слегка обиделся.
— Что ж я, по-твоему, разницы между тем и другим не знаю? — сказала я, проклиная этот невезучий день, Валерию Аркадьевну с Виталиком, и доброхота Костика. — Нашел дурочку, прощай!
— Эй, Долли, куда ты! — он протянул руку, чтобы задержать меня, но моя микроскопическая юбочка не оставила ему шанса.
Я оглушительно хлопнула дверью автомобиля, и, западая на одну ногу, гордо проковыляла перед его бампером, благо остановился он в соседнем дворе.
Всю-то ноченьку вертелась я, пристраивая удобней сбитые колени… нет, не боль мне спать мешала, а чувство невыполненного долга. Ну, как я появлюсь пред светлые очи шеф-редактора? Что скажу? Спросит меня отец родной:
— Ну что, Парамонова, утратила работоспособность, брезгливая стала?
— Да-да, — отвечу я, опустив глазоньки, которые раньше были бесстыжими.
— Как же так, Парамонова?
— Простите батюшка, — скажу я, горько вздохну, и орошу ланиты горючею слезою…
Бред какой-то… Я, Парамонова Алла Геннадьевна, Журналистка Желтой Прессы — ЖЖП по-нашему, лучший специалист по жареному и паленому. Да будет так!
Я долго стояла перед дверью Валерии Аркадьевны, звонила уже трижды, но сводня не отзывалась. Стопроцентно я была уверена, что старуха дома, но без предупредительного телефонного звонка дверь открывать не собирается. Да ладно, я терпеливая — два продолжительных звонка, и с небольшим промежутком снова повтор. Еще и еще. За дверью послышались шаги, в выпуклом дверном глазке потемнела точка дневного света. Вот если бы не поскупилась на систему видеонаблюдения, то сидела бы сейчас в кресле, пила чай и посмеивалась над незваной клиенткой. Но Валерия была жадна, настолько, что пренебрегала техническими возможностями двадцать первого века, и работала по-старинке. Вот на этой всеобъемлющей жадности и огромном желании заработать, собиралась я разыграть свою карту.
— Кто там? — спросил старческий, казалось, на последнем издыхании, голос.
— Валерия Аркадьевна, это я, Алла, откройте, пожалуйста, — стреляного воробья на мякине не проведешь, немощь Валерии испарялась буквально за мгновения, я испытала почти шок, увидев такие преобразования в первое свое посещение.
— Я не знаю никакой Аллы, — вполне четко сказала сводня.
— А вы откройте, и вспомните, — налегала я. — Мы разговаривали вчера, и вы познакомили меня с Виталием.