— Она же на съемках! — хлопнул себя по лбу Давид, быстро собрался и, схватив ключи от машины, выбежал из квартиры.
Садиться за руль в таком состоянии было полным сумасшествием, он был опасен на дороге и вполне мог присоединиться к своей возлюбленной, но сейчас перед Давидом стояла цель — как можно быстрей переговорить с Тиной. В первые минуты от боли он ничего не ощущал кроме своей утраты, но теперь, он был полон решимости выяснить, какого черта и кому понадобилось взрывать автомобиль с мирными гражданами? Давид взял себя в руки, нельзя показать Бернсу, в каком он состоянии, ведь любовные приключения Давида ему не известны, как неизвестна и его помощь подругам Тины Андреевны и ее интрижка с Павловым. Пусть и останется неизвестным. Они с Тиной поговорят с глазу на глаз. Интересно где сейчас Бернс? На съемочной площадке или в офисе?
Тина заканчивала съемки сцены, когда Давид появился на съемочной площадке. Федор Клюкин, не отрываясь от монитора, приветственно поднял руку. Директор картины испуганно закивал, решил видно, что Давида прислал Бернс распекать их за какую-нибудь ерунду, в виде превышения нормы отпущенного целлулоидного материала гением отечественного порно. Давид притаился за спинками кресел у монитора, сжимая в руке утреннюю газету, и не подавал признаков жизни. О нем тут же забыли. Наконец Федерико остановил съемки. Ассистентка накидывала на Тину халат, когда, путаясь в кабелях и наталкиваясь на декорации, к ней поспешил Давид.
— Ну и видок у тебя! — воскликнула Тина и тут же спросила. — Случилось что-нибудь?
Давид взглянул на себя. Не брит, растрепан, рубашка пахнет духами Лады…
— Давид, ты в домашних тапочках! — трясла его за плечи Тина. — Что стряслось?
Говори!!!
— Где Бернс? — озираясь, проговорил Давид, ослепленный софитами.
— Его здесь нет. Да что случилось-то?!
— Ты когда заканчиваешь съемки? — спросил опрокинутый ее напором Давид.
— Давид, говори! — крикнула Тина.
— Тина, в этой газете на второй странице, — он протянул ей смятую газету, — пожалуйста, прочти, но только после съемок!
— Дай сюда! — Тина попыталась схватить газету, но Давид, одумавшись, быстро спрятал ее за спину.
— Нет, это было ошибкой, я подожду тебя, а потом мы вместе…
Давид отступал от взбешенной и напирающей на него Тины.
— Идиот, неужели ты думаешь, что теперь я смогу сниматься? Дай сюда!
Директор картины подошел к Тине, и заискивающе улыбаясь, но потом все более удивленно, видно рассмотрел Давидовы тапочки, произнес:
— Тина Андреевна, мы начинаем.
Давид рванул в темноту, за перегородку, крикнув Тине: