– Шеф, я поймал эту женщину. Не забудьте, что это я, Ноэль!
– Отвяжись. Видишь, наша дама не в себе. Меня зовут виконт де Маргадель, мадам, генерал всех «поджаривателей». А как зовут вас?
Я смотрела на это чудовище, которое смело называть себя виконтом, и не находила слов для достойного ответа. Впрочем, они, пожалуй, и не найдутся. Рука бандита сжимала мое плечо. Ловко изогнувшись, я впилась зубами в руку самозваного виконта – вот это был нужный ответ!
Я слышала, как он закричал, когда мои зубы прокусили кожу, и струйка крови побежала мне в рот. Он старался освободиться и бил меня по лицу, но я не ослабляла своей хватки и сжимала зубы все сильнее, сжимала с каким-то наслаждением, словно стремясь прокусить ему руку насквозь. Его кровь текла у меня по подбородку.
В это мгновение меня ударили по голове с такой силой, что я потеряла сознание.
Некоторое время я не помнила, что со мной происходило. Наверное, они меня били – и по лицу, и сапогами, и таскали за волосы.
– Ну-ка, давайте эту стерву к столбу!
Этот хриплый разъяренный возглас на мгновение вернул мне проблеск сознания. Потные огромные руки пригвоздили меня к трактирному столбу, скрутили веревками так, что я не могла пошевелиться, но и не падала, повиснув на бечевке. Кто-то окатил холодной водой, потом рванул на моей груди рубашку. От множества жадных похотливых рук, смердящих прикосновений, противных ртов и боли, нестерпимой боли во всем теле глаза у меня заволокло ярко-красным туманом.
Мне казалось, что я упала в огонь, в бездну, где бушует пламя, и закричала из последних сил. Чья-то рука ударила меня головой о столб. Я умолкла.
2
Такое же чувство было тогда, когда я потеряла Луи Франсуа. Пустота, ужасающая пустота в теле. Отсутствие мыслей и желаний, тихое отчаяние, заполняющее душу. И боль, резкая боль, пронзающая мозг. Будто тяжелый железный обруч сдавил голову.
В моем теле не осталось больше крови, ни единой капли. Отсюда такая пустота.
– Мадам! Мадам! Вы живы еще или нет?
Кто это спрашивает? Я не видела, хотя мои глаза были открыты. Не все ли равно, чей это голос.
– Вы дышите! Так что ж вы молчите?!
Это был тонкий жалобный голос, почти детский, и к нему примешивался плач. Кто-то взял мою голову в руки и пытался приподнять, подстилая охапку соломы. Потом я почувствовала прикосновение холодной мокрой губки ко лбу. Но и так было ужасно холодно, и от этого ледяного прикосновения меня передернуло. Словно электрический ток пробежал по телу. Я застонала, шаря рукой вокруг себя, пытаясь найти какую-нибудь одежду и укрыться. Но ничего не было, и сама я лежала почти нагая.