— Одним словом игроманией, жертвы которой в России растут с каждым днём, у вас нет?
— Нет.
— Нет. Потому, что есть трудомания и творчество?
— Верно… Когда власти нет и публичность теряется я подспудно продолжаю попытки её приобрести. Поэтому пытался стать членом общественной палаты, но меня не избрали. Меня забаллотировали, там надо было платить большие взятки. Если бы я прошёл бы, то я стал бы заместителем Велихова… я выходил бы на телевидение, комментировал бы. Я продолжаю выступать на радио, в журналы я пишу статьи. Всё это та же тяга к публичности. Тем более, когда мне удаётся, что-то скреативить в области экономики, градостроительства.
— А не кажется ли вам, что в творчестве вами движет только желание представить себя другим. Если бы это творчество не выходило бы на массы был бы источник творчества?
— Есть творчество, которое плевать мне как массы на него прореагируют, оно просто интересно. Многие вещи, которые я делаю никогда не будут звучать. Я сейчас буду поднимать сокровища Екатерины Второй, которые затоплены у берегов Финляндии. И мы уже это планируем как шумную пиар-акцию. Я прошёл огонь, воду и медные трубы, которые звучат и тянут. Но есть творчество, которое не публично. Я занимаюсь водородным генератором. Не потому, чтобы на первых полосах появились статьи.
— Потом после смерти. Посмертная слава.
— Никто не вспомнит.
— Картинки в голове крутятся о том, что вас будут вспоминать?
— Нет. Я просто хочу, чтобы этот генератор заработал. Это не я изобрёл. Я просто поддерживаю изобретателя.
— Какие, на ваш взгляд комплексы вами двигают? Вы страдали в детстве от хронического безденежья, недоедания, нехватки чего-то?
— Нет… я рос в благополучной семье. Недоедания не было… Я жил абсолютно в достатке и насколько я себя помню, меня это творчество начало двигать лет с пяти. В пять лет я садился за рояль и сочинял сонаты, в двенадцать я их играл не зная нот.
— Как повлияли взаимоотношения отца и матери?
— Это было у меня в семье…
— А во сне отец приходил, что он говорил?
— Не снился…
— А мать тоже не снится?
— Практически нет…больше вспоминаю о ней наяву…
— Какие сны снятся?
— Сны бывают фантазийные, нисколько не могу вспомнить… все забываю… Нет таких снов, которые бы меня шокировали и запомнились не бывают… бывают сны с ощущениями… это да… ощущение краски… утреннее приятное или неприятное восприятия, но потом забываются…
— А сны с каким либо определённым сюжетом сценарием бывают..
— Всегда бывают…
— Расскажите…
— Я их не помню… у меня не было такого сна, который бы въелся в память… честное слово…