Я отметил, что он и позднее часто возвращался к разговору об этих поездках в Ардойе и Фурн, но поначалу не придал этому значения. Лишь спустя три недели после возвращения из Фурна ситуация изменилась. В присутствии генерала Герхарда Энгеля (адъютанта) Гитлер в Берлине еще раз завел разговор об этих деревнях и о том времени, которое он провел там, будучи солдатом во время первой мировой войны. Он говорил не о войне, не о боях и противнике. Его волновало что-то другое. Затем зашел Генрих Гиммлер, и фюрер тут же приказал ему организовать поиски кого-то в окрестностях указанных населенных пунктов. Поскольку мы вскоре вышли из комнаты, я не знаю, какие конкретные указания Гиммлер получил от фюрера. О ком шла речь, я тоже не знаю. Ввиду того, что Гитлер не хотел, чтобы при его разговоре с Гиммлером присутствовали свидетели, я сделал вывод, что речь шла о какой-то необычной ситуации».
После того как иностранный отдел СД осенью 1940 г. нашел в Париже и бывшую любовницу Гитлера Шарлотту Лобжуа, и ее родившегося в марте 1918 г. сына Жана Мари Лоре-Фризона, их в очень вежливой форме допросили в октябре 1940 г. в парижском отеле «Лютеция», где размещалась штаб-квартира Абвера,[410] и провели антропологическое обследование молодого человека, которому к тому времени исполнилось 22 г. Ни одного из них Гитлер не пожелал видеть лично. Однако, как достоверно подтверждено, он в период с 1940 по 1944 г. неоднократно высказывал намерение взять к себе молодого француза, отцом которого он себя считал. О мотивах Гитлера, который всегда придерживался ярко выраженных антифранцузских взглядов, можно только догадываться.
Опубликованные в ноябре и декабре 1977 г. во Франции и за границей утверждения сына Шарлотты Лобжуа, что осенью 1940 г. его допрашивало гестапо в отеле «Лютеция», могут создать впечатление, что абвер и сотрудники разведывательной службы главного управления имперской безопасности работали в Париже совместно, чего обычно не бывало. Проблема для Гиммлера заключалась в том, что его служба безопасности до 1 июня 1942 г. не располагала собственным органом во Франции. Посланные в военной форме после захвата Франции в Париж 10 человек во главе с оберштурмбанфюрером СС доктором Хельмутом Кнохеном, специалистом по государственно-правовым вопросам, занимавшим пост на кафедре литературоведения, расположились в отеле «Дю Лувр» и в 1940 г. вели весьма скромное существование по сравнению с полевой жандармерией и насчитывавшей 2500 человек тайной полевой полицией наместника во Франции генерала Отто фон Штюльпнагеля. Взаимоотношения между абвером, резиденция которого располагалась в отеле «Лютеция», и людьми СД в отеле «Дю Лувр» вряд ли можно было назвать сотрудничеством. Хотя Вильгельм Канарис порой приглашал на ужин в «Лютецию» не только своихсотрудников, но и представителей гестапо, по службе они обычно не соприкасались, так как военные не хотели уподобляться гестаповцам в идеологическом отношении. Таким образом, работа по этому деликатному делу велась разными путями, что соответствовало намерениям Гитлера, который полагал, что каждый должен знать только то, что ему необходимо. Сотрудники СД нашли Шарлотту Лобжуа и Жана Мари Лоре-Фризона, а не зависимый от влияния Гиммлера и Гейдриха абвер провел их допрос, не зная подлинных причин.