Бывший посыльный в полку имени Листа Якоб Вайс, которого Гитлер еще 20 февраля 1933 г. в одном из писем называл «дорогой Вайс Якль», как и Эрнст Шмидт,
[418] опасался сообщать любые сведения о Гитлере, которые могли бы подорвать его авторитет. Людольф Карлетсхофер, прекрасно осведомленный об отношениях Гитлера и Шарлотты Лобжуа и о ее сыне, даже после смерти Гитлера придерживался этого же принципа.
Однополчане Гитлера, написавшие после первой мировой войны книги воспоминаний на основе действительных фактов, могли лишь изредка встречаться с Гитлером в окопах или на наблюдательных пунктах, где, конечно же, не было ни женщин, ни других гражданских лиц. Показательна в этом плане публикация Адольфа Майера «Вместе с Адольфом Гитлером в 16-м Баварском запасном пехотном полку имени Листа», где, в частности, говорится: «Впервые я встретился с посыльным Гитлером в укрепленном пункте «Штарнберг». Само собой разумеется, что ротный унтер-офицер и штабной ефрейтор могли встретиться лишь чисто случайно. Именно такой случайной и была наша первая встреча. Я находился в укрепленном пункте. Мы хотели сделать снимок наших позиций или, точнее говоря, сфотографироваться на фоне позиций, и нам нужен был кто-нибудь, кто мог бы нас сфотографировать. Будить мы никого не хотели… Ждать долго не пришлось. Вскоре на полосе между нами и передовой мы увидели человека, который, пригнувшись, бежал к нам… Добравшись до нас, он уже собирался бежать по траншее в направлении Фромеля. Мы попросили его сфотографировать нас… Кто-то из нас спросил, из какого он полка, так как у этого ефрейтора в соответствии с приказом погоны были скатаны (приказ гласил: "В районе боевых действий не допускаются никакие опознавательные знаки"). На наш вопрос он кратко ответил: "Посыльный 16-го полка Гитлер". Разумеется, это сообщение не произвело на нас особого впечатления, и мы бы вскоре забыли об этом эпизоде, если бы за этой встречей не последовали другие».
Часто повторяемое утверждение, что Гитлер физически неспособен был на сексуальные отношения, является плодом фантазии. В соответствии с протоколами советской комиссии, которая якобы обнаружила и опознала в мае 1945 г. тело Гитлера, у трупа отсутствовало левое яичко, что и привело после публикации протоколов к ошибочным выводам в отношении Гитлера. В действительности же Тео Морель, бывший с 1936 г. личным врачом Гитлера, неоднократно обследовал его половые органы и, находясь в американском плену, показал на допросе: «Половые органы не имели признаков аномалии или патологии, вторичные половые признаки были выражены нормально». Это совпадает не только с выводами врачей, которые 11 и 15 января 1940 г. обследовали Гитлера в Берлине на сифилис, но и с заключением Эрвина Гизинга, который лечил Гитлера после покушения Штауфенберга и провел его полное обследование. Но даже если бы у Гитлера и было одно яичко, это не обязательно должно было ограничить его способность к половым контактам. Лица, страдающие монорхизмом (отсутствием одного яичка) или крипторхизмом, не такая уж большая редкость, и они обычно способны к половой жизни, даже если и не всегда могут произвести на свет потомство. В том, что сексуальная жизнь Гитлера была нормальной, нет никаких сомнений. В этой связи недвусмысленным представляется замечание Евы Браун, которое она в марте 1935 г. занесла в свой дневник: «Я нужна ему (Гитлеру. —