В коридоре Шраму навстречу попался худющий тип с жуткой чернотой вокруг глаз. Он прижимал к груди охапку одноразовых шприцев.
– Не видали, – выгреб из хазыы с табличкой «Процедурная» Боксер. В открытую дверь Сергей разглядел человека, водящего над огнем зажигалки ложкой с белым порошком. На пороге же процедурной сидел не кто-нибудь, а «молдованин» Гайдук с остекленевшими глазами. Его лапа со сломанным пальцем была обмотана поверх рубашки лентой для измерения давления, он отупело качал грушу и не обращал внимания на показания манометра.
– То же самое, – из туалета вывернулся Китай. За ним вырвались в коридор чарующие звуки жестокого рвотного приступа.
– К палатам!
Но не дошли. Им попались по пути топающие как раз оттуда Джеки, зататуированный тип и пристроившийся к ним Чекан, один из тех больных, кому Шрам вручал подарки.
Чекан уже издали закричал:
– Шрам, айда к нам в палатную хату! Три спиртовки слили! Гульнем! Заглатываешь поверх по упаковке анальгина и ловишь приход!
– В палатах никто не в курсах, куда подевался лепила, – доложил Джеки. – Но клянутся, что за пятнадцать минут до налета он еще шнырял по палатам.
– Куда он мог податься, Чекан?
– Куда ему податься, Шрам, один выход. Умотал заранее, да и все. Айда гулеванить!
Если за пятнадцать минут до налета лепила колбасился по санчасти, то просто беспорядки во «Вторых крестах» его сильно не взволновали. Успеть сообщить о прорыве в административный корпус никто вроде бы до прибытия гостей ему не мог. Какие расклады? А башня сегодня работала чертовски хорошо. Может, спасибо следовало промурлыкать карцеру-сволочильнику. Проветрил, отмедитировал.
– Так! – выпаленное Сергеем слово прозвучало, как подгоняльный выстрел из стартового пулика. – Быстро к окнам. Палатные можно не смотреть. Общупать их, как первую любовь.
– Везде же решетки...
– Вот решетки и обмацать! Живо! Разбежались.
Сергей остался в коридоре – людей на задачу хватало и без него. Под подошвами «найков» жалобно хрустнула кем-то вышвырнутая в коридор мензурка для анализов крови. Сергей нагнулся, снял с ходули опутавший ее бинт, поднял пузырек с витаминным комплексом «Ундевит». Вскрыл и отвинтил крышку, высыпал на ладонь три горошины, забросил в пасть.
– Сюда! Шрам! Братва!
Этого крика Сергей и жаждал.
Ясно, что келья служила для оттяга медперсонала. Два метра шириной и три длиной, кроме топчана и шкафа ничего больше и не влезло бы. На топчане сейчас похрапывает некто подросткового вида и комплекции, губы его измазаны белым, под голову подложены грелка. Возле топчана валяются выдавленные тютельки зубной пасты, разбросаны недоеденные таблетки. Из шкафа торчат чьи-то ноги.